«Попался, который кусался!» – обрадовался сержант, сбив старика подсечкой хромового милицейского сапога и заворачивая в шинель. Растерявшийся йог-ревизор только бился в колючем сукне, выплевывал снег и пытался кричать, что он красный партизан и неприкосновенное лицо, и даже пробовал укусить остатками зубов руку службиста. Однако на особо важные посты ни хлипких, ни умных никогда не ставят. А потому сержант без долгих раздумий приволок увязанного в шинель на пост, укушенной рукой набрал номер дежурной части и доложил, что возле райкома в зарослях елок обнаружены голые партизаны, что один уже задержан, кричит и пугает Колчаком. А по следам на снегу видно, что всего их не меньше десятка.

Немедленно весь наличный состав райотдела во главе со служебно-розыскной собакой Джульбарс-1 был срочно мобилизован, погружен в «газик» и направлен на нейтрализацию формирования злодеев, обосновавшегося в райкомовских елках. А тем временем дежурный по райотделу, заикаясь от волнения, рапортовал своему непосредственному начальнику: «По сообщению сержанта Груздева, в елках возле райкома обнаружены партизаны. Один задержан сержантом. На пресечение беспорядков выслан усиленный наряд и готовится подкрепление...» Начальник милиции слушал дежурного и морщился: болела голова со вчерашнего – перебрал. Информация никак не укладывалась в извилинах. Язык не поспевал за мыслями, и потому он спросил первое и самое надежное, что пришло в голову: «Ты сегодня пил?» «Еще не успел, Иван Иванович! – вытянулся в струнку дежурный. – Только чай». «А вы мне и чаю попить не даете, – обиделся начальник. – Где он, этот ваш партизан?» «Только что привезли, – поспешил доложить дежурный. – Он очень буйный и в одних трусах». «Первому сообщили?» – с угрозой прервал его начальник. «Как можно без вас», – успокоил его подчиненный. «Пока воздержитесь. За мной – машину, а задержанного – в камеру».

В неблагоустроенной камере оказалось не то что прохладно, а почти как на улице, и помещенному туда йогу, вместо того чтобы обижаться, биться о стены и двери, кричать и доказывать, что он ревизор и красный партизан, лучше было бы упокоиться и заняться чем-нибудь более приличествующим йогу – например, принять позу лотоса и погрузиться в нирвану. Но бедняга не унимался, буйствовал и произвел на начальника милиции просто дурное впечатление. «Какой же он красный, – укоризненно сказал он дежурному, отходя от дверного глазка, – скорее всего он синий, и кожа у него совсем гусиная. Ладно – пусть потешится часок, небось успокоится. Значит, он партизан, да еще и ревизор?» Задумался начальник милиции. Так крепко задумался, что в результате раздумий решил позвонить своему старому приятелю, главному врачу той самой психолечебницы, что находилась километрах в 30-ти от райцентра.