Тут фельдшер Пластун, никогда не начинавший своих рассказов без повода и предварительной подготовки, встрепенулся, как птицелов у сети, и дернул за ниточку разговора – тема попалась к нему в силок и забилась в умелых руках рассказчика:

– Это ты верно, Клавдиян, сказал, что умного от дурака отличить трудно, особенно если умный разгорячен, обижен или на взводе. Я не говорю про пьяных (водка всех – и дураков, и умных – уравнивает), а про тех, кто собой не владеет. Помню, когда я еще в медучилище учился, отправили меня на практику в районный центр. И пришлось мне подрабатывать в их вытрезвителе, за гроши, но для студента и это деньги. Произошла там накануне революционного праздника очень непростая история с ревизором из областного совета профсоюзов.

Работал в этом совете один уважаемый дедок, ревизором. Жил он одиноко, делу отдавался самозабвенно, в командировках не скучал, и за то его держали на нищенской ставке ревизора, хотя пенсионный возраст давным-давно для дедка наступил. И все бы ничего, да имелись у этого ревизора две особенности: во-первых, он воевал при Колчаке в краснопартизанском отряде Платона Лопарева, был пойман, осужден, приговорен к расстрелу и чудом вызволен. За заслуги потом получил звание «Красный партизан Сибири», соответствующее удостоверение и льготы, какие не приснятся и нынешним кавалерам Золотой Звезды. Но, надо отдать ему должное, партизан не зазнался и своим званием не бравировал, вспоминая о нем только накануне великих революционных праздников и перед Восьмым марта, что давало повод острословам уверять, что и среди прекрасного пола он партизанил не менее удачно, чем в колчаковском тылу. И даже, что именно за это свое партизанство едва не поплатился жизнью. Однако все это шуточки.

Вторая особенность нашего ревизора заключалась в его пристрастии к древней индийской науке йоге, какой ее секты – не берусь сказать, но определенно, что в основе ее учения лежит очень мудрая мысль о необходимости закалки организма. Ее фанатичный приверженец йог-ревизор в любую погоду, будь хоть мороз, хоть ненастье, имел обычай обливаться на открытом воздухе холодной водой или растираться снежком, а после этого совершать непременную пробежку босиком и в одних трусах. Впрочем, на работе его причуды никак не отражались. Так и бегал бы дедок по снегу, лужам, потом растирался полотенцем и пил горячее молоко, одновременно листая главные бухгалтерские книги и сверяя сальдо с бульдо, да не повезло ему как-то раз попасть именно в наш район на ревизию перед самым октябрьским праздником. График ревизий – почти закон, районов много, а ревизоров мало – такова реальность, и ничего не попишешь.