– Вы что, действительно не сможете жить без этих кустиков? – быстро обернулся к нему Ганин.

– А вы можете жить без своих дорог, без мостов?

– Странный вопрос!

– Вот и я считаю точно так же. Этот сад посажен моими руками. Понимаете? И не для меня одного...

– Вопрос ясен, – скрывая раздражение, подытожил Ганин. – Вы задерживаете нас. Но... давайте вместе поищем выход.

– Подумаешь, сады Семирамиды, – подобрав треснувшие очки и приведя себя в порядок, угрюмо проскрипел Нохрин. – И не такие пускали под корень...

– А что, если это... если взять и пересадить, а? Можно же так, Андрей Андреич? – возбужденно заговорил Мошкин, Ганин неопределенно пожал плечами, признавая полную свою некомпетентность в этом вопросе. – Вон туда, допустим, в ограду.

В огромной больничной ограде росли две карликовые березки, и Раиса давно подумывала о том, что больничный двор пора уж озеленить.

– Как, Юра? – спросила она. – Может, попробуем?

– Честно говоря, я не рассчитывал на такой вариант. Но он... приемлем, – ответил Станеев и толкнул застывшего столбом шофера. – Эй ты, Голиаф! Катись отсюда!

Толя подчинился ему и, не различая дороги, куда-то пошел.

– Вот видите, – пожал плечами Ганин, как бы сказав тем самым: проблемы-то не было. – Раиса Сергеевна, вы, кажется, послали меня к черту?

– Разве? – смутилась Раиса, которая и впрямь не помнила, что была не слишком почтительна с этим уважаемым на острове человеком. – Ну извините меня, пожалуйста.

– Ну нет, нет! – усмехнулся Ганин. – Это не разговор.

Он оглянулся: шофер исчез. Не дожидаясь его, сел за руль и взял с места на второй скорости.

– Эй! – крикнул Станеев шоферу, все еще куда-то слепо шагавшему. – Начальника-то догоняй!

Толя встрепенулся, словно только этого окрика и ждал, осмысленно посмотрел вокруг и кинулся вдогон за УАЗиком. Вслед ему раздался громкий и дружный хохот.

16

Елена уехала, и, как это ни странно, расставанье прошло без сцен. Выяснив, что ребенка не отдадут, прощаясь с Ильей, она тронула ладошкой свой вздувшийся живот: «Этого-то, по крайней мере, вы у меня не отнимете! И Витьку зря берешь... он от Горкина».