Андрея качнуло. Охранник тут же вздергивает его вверх. В ушах нарастает шум, но это не обморочное состояние, он просто потерял равновесие. После удара в левое ухо в ушной улитке скопилась жидкость. Это временное явление.

— Не стесняйтесь. Закуривайте. Я знаю, вам хочется. Я прикажу, чтобы прислали какой-нибудь еды. Как насчет куриного салата с зеленью? Звучит аппетитно.

«Звучит как полное вранье, — думает Андрей. — С зеленью, посреди зимы! Мог бы, по крайней мере, придумать что-то более правдоподобное». Андрей облизывает распухшие, потрескавшиеся губы.

— А может, бокал вина?

А может, Дмитриев действительно тронулся умом после стольких лет этого безумия? Время, которое Андрей провел, валяясь без сознания на полу камеры, пошло ему на пользу. Теперь он снова может собраться с мыслями, а то он уже переставал различать границы между явью и бредом.

Дмитриев, наверное, опустил лампу. Она светит вниз, и теперь, когда она не ослепляет Андрея, он может хорошо рассмотреть его лицо. Он улыбается, выглядит опрятным, воспитанным, вежливым. Наверное, в перерывах между допросами принимает душ. Как бы широко он ни растягивал губы в улыбке, он никогда не показывает зубов.

— Ну хорошо, хорошо, — говорит он Андрею с усталой, терпеливой усмешкой, как будто Андрей какой-нибудь провинившийся школьник. — Вы не хотите куриного салата. Курить вы тоже не хотите. Тогда с вами все. Позже ожидайте визита. Вас посетит один очень важный гость. Вам захочется предстать перед ним в наилучшем свете.

Конвоиры пинают Андрея, чтобы он шел по коридору. Все это входит в правила игры. Дмитриев должен вести себя вежливо, благоухать одеколоном и дорогим табаком. Лысый, Башкирцев — выкрикивать матюги визгливым истеричным голосом и каждый допрос завершать словами: «Я тебя достану, ты понял? Я тебе все кишки выкручу, ты у меня кровью срать будешь!» Третий следователь, Фокин, въедлив как крыса. Он тыкает пальцем в любую фразу в показаниях и начинает выворачивать ее на все лады нудным голосом, который разъедает Андрею мозг, как кислота.

«Очень важный гость…» Андрей пока старается не думать об этом. Вот и дверь в камеру. Охранники толкают его, и пол устремляется ему навстречу. Его выкинули с конвейера, но он все падает и падает, а каменный пол качается под ним.

Анна вылизала всю квартиру. Подобрала и разложила по местам все, что вывалили на пол. Свернула белье, заново расставила книги, водворила на место выдернутые ящики, навела порядок в шкафах. Начисто вытерла каждую поверхность, стерла все пятна и следы от пальцев. Шаги ее босых ног эхом разносятся в пустой квартире.