О, нет! У нее есть идея получше: она наденет на себя одежду в несколько слоев, чтобы не пришлось все складывать в сумку. Можно натянуть два или три свитера и, по меньшей мере, пару юбок. Все ее юбки стали ей тесны, но она им вшила в пояса эластичную резинку, поэтому сможет носить их еще примерно месяц. Она наденет осеннюю куртку под пальто. Если она натянет все это на себя перед самым выходом, то не вспотеет до того, как выйдет на мороз. Ну а в электричке придется потерпеть.

Дарья Александровна, возможно, захочет купить у нее эти вышитые салфетки или хотя бы обменять на продукты. Она любит красивые вещи. Фотография родителей Андрюши в серебряной рамке… Ее она тоже прихватит. И чай — в банке оставалось еще граммов двести.

Анна ступает легко, бесшумно выдвигая ящики и открывая дверцы шкафов. Она не хочет, чтобы соседи знали, что она не спит. Может, и к лучшему, что синефуражечники уничтожили все ее продуктовые запасы. Везти банки с собой было бы слишком тяжело, а оставить — мучительно жалко. Если бы только она могла сказать Юле: «Приходи, пожалуйста, забирай все, что хочешь. Я знаю, что однажды ты сможешь со мной расплатиться». Но это небезопасно. Если Юлю увидят в ее квартире, ее снова может затянуть в колеса государственной машины.

Ей придется все бросить, как будто она, как обычно, ушла на работу. Для них не составит труда в случае чего ее найти, но если ее здесь не будет, возможно, они и оставят ее в покое. Положение дел все же слегка изменилось со времен ежовщины, когда за каждым политзаключенным в тюрьму следовала бесконечная процессия из жен, братьев, мужей, сестер…

Вот ее лекции с курсов статистики. Их она оставит с удовольствием. Картонная папка с Колиными детскими рисунками и первыми сочиненными им рассказиками. Она не займет много места.

Она тянет за тесемку и открывает папку. На нее глядит ее собственный портрет: маниакальная улыбка, огромные руки, распахнутые в приветственном жесте. Он даже нарисовал правильное количество пальцев. Внизу печатными буквами старательно выведено: «Аня».

На даче она снова начнет рисовать. Там у нее больше не будет отговорок. Она и так слишком долго заполняла суетой каждый свой день, лишь бы не всматриваться в то, что ее окружает.

Еще одна машина замедляет ход. Ее сердце начинает биться чаще и снова успокаивается, когда машина проезжает мимо.

«Беги, Аня! Беги прямо сейчас!»

Сумка собрана. Деньги у нее в сумочке. Уже шестой час. Ей нужно поесть и облачиться в несколько слоев одежды.

Все готово. Анна надевает коричневую шерстяную юбку и кремовую блузку, сверху свободное голубое платье, а поверх него длинный вязаный свитер Андрея. Затем черную куртку, пальто, сапоги. Голову она обматывает толстым вязаным шарфом, а на груди завязывает шаль. Анна поднимает одну из двух сумок, взвешивает ее в руке — она легко их дотащит. Нужно всего лишь дойти до трамвайной остановки, а трамвай довезет ее до вокзала. За короткую поездку на электричке она отдохнет, а там уже не важно, сколько раз она остановится отдохнуть по дороге на дачу. Как только она выедет из города, торопиться ей будет незачем.