Более широким временным охватом на фоне работы Кнорина отличается книга С.Х. Агурского, в то время занимавшего должность директора Истпарта при ЦК компартии БССР, посвященная революционному движению в Беларуси в 1863–1917 гг.[1343] Как автор отмечает в предисловии, «до сих пор нет ни одной специальной работы, освещающей революционное движение в Белоруссии, в книге делается первая попытка восполнить этот пробел». Идейное направление труда напрямую связано с биографией самого автора[1344]. Агурский считал, что за исключением РСДРП, деятельность всех политических партий, сумевших сохранить в Беларуси свои организации в годы войны, была «оппортунистической, оборонческой, она приносила рабочему классу только вред» [1345].

Таким образом, первые публикации, в которых затрагивались события Первой мировой войны на территории Беларуси, появились уже в ходе военной кампании. Проблематика, выраставшая из событий войны (боевые действия, вопросы экономики, беженство и демографические процессы, национальное и революционное движение, вопросы становления белорусской национально-государственной идеи), активно вошла в историческую науку 1920-1930-х гг. Тем не менее во второй половине XX ст. в отечественной историографии Великая война 1914–1918 гг. оказалась в тени Великой Отечественной, а вклад, внесенный ее современниками в изучение по горячим следам событий, с ней связанных, оказался фактически забыт. Определение войны 1914–1918 гг. как империалистической и обвинение царской России в ее развязывании, увод ее в тень событий революции 1917 г. также не способствовали ни внимательному перепрочтению того, что о ней было написано, ни объективному ее изучению. Колоссальные жертвы, которые принес советский народ на алтарь победы в Великой Отечественной войне, окончательно увел в тень память о прошлой, империалистической, войне.

Межвоенные годы с точки зрения вклада в изучение войны по горячим следам фактически ее участниками были важнейшим этапом в ее научном осмыслении. В массиве литературы этого периода нашлось место и для Беларуси, хотя и недостаточное на фоне тех разрушительных последствий, которые принесла ей война. Все еще нуждались в серьезных разработках такие темы, как образование и культура, менталитет, массовая психология, уровень жизни и отношение населения к войне, беженство, вопросы взаимодействия Русской армии и гражданского населения белорусских земель в годы войны, влияния военного положения на повседневную жизнь населения оккупированных и не оккупированных белорусских земель, работы медицинских учреждений по оказанию специализированной медицинской помощи, деятельности благотворительных организаций, общин сестер милосердия, женских комитетов, работы хозяйственного комплекса не оккупированных белорусских территорий в условиях войны. Не сразу, но придет стремление увидеть поступки и судьбы – как простых людей, так и целых социальных групп и организационных структур, желание понять логику и суть их действий и поведения в условиях войны. Все эти темы войдут в историческую повестку уже в постсоветское время.