В архивных документах нашли отражение факты «оскорбления действиями» офицеров, говорящие о «глубоком и полном разложении дисциплины, выразившихся в неорганизованных, преступных по существу и по форме выступлениям против лиц командного состава». Так, 23 мая 1917 г. «командир 3-го батальона подполковник Зубков <…> старался разъяснить солдатам сущность полученных распоряжений (о порядке ведения занятий). Не дослушав объяснений <…>, стрелок 12-й роты Федор Сазовенко схватил <…> офицера за руку и нанес несколько ударов кулаком, в присутствии подчиненных в местности на военном положении, начальнику при исполнении, и по поводу исполнения им служебного поручения и своих обязанностей. Полк находится в корпусном резерве и должен быть готов во всякую минуту к выступлению в бой» [1661].

Реакция командования на подобные вопиющие факты свидетельствует о растерянности и полном отсутствии ориентиров в стремительно изменяющейся политической обстановке. Так, командир 2 Сибирского корпуса, отмечая случаи нарушения дисциплины, по сути преступлений (содержание солдатами под стражей командира полка, избиение командиров), призывает офицеров: «Сплотитесь же, идите к солдатам, говорите, читайте с ними и толкуйте, только при этом условии обеспечим нашу свободу и благо Родины. Приказываю начальникам дивизий, командирам бригад и полков принять меры к укреплению и поднятию престижа офицера и обеспечения его насущных интересов. Совершенно прав генерал Деникин: офицерам плюнули в душу, а теперь терроризируют их и в этом единственно успех анархии»[1662].

Поиск выхода из сложившейся ситуации, определение новых форм работы с солдатскими массами не приводил к каким-либо серьезным результатам: «Товарищи офицеры, ваша инертность, неподготовленность в политическом отношении, отчуждение от солдат – истинная причина всей разрухи, в вашей среде есть отдельные лица, которые разделяют проповедь Ленина, вопросы карьеризма и старания спихнуть товарища, а самому засесть на его место, играют не последнюю роль у некоторых господ. Сумма же этой закулисной работы подтачивает офицерский корпус в целом, ведет к разъединению, упадку авторитета, влияния на среду, а, следовательно, к анархии» [1663].

На фронте офицеры остро реагировали на стремительные изменения политической ситуации в тылу, нередко воспринимали эпизоды борьбы за власть как измену. Так, приглашение министра Временного Правительства В.М. Чернова присутствовать на заседании Петроградского Совета австрийского военнопленного Отто Бауэра в армии оценили как предательство интересов России. «Ни предательство выступающих на улицах столицы, ни застенки кронштадских тюрем, ни те унижения, которые падают на офицеров, стоящих на линии огня от Балтийского до Черного моря – не способны убить в них чувство собственного достоинства и истинного патриотизма. Мы, с гордо поднятой головой шедшие на сталь немецких штыков 18 июня – не опустим голову ни перед чем, и всегда сумеем назвать предателей их настоящими именами <…> В ужасе от всего, происходящего на наших глазах, мы просим довести до сведения главного комитета Союза офицеров о нашей полной готовности поддержать его во всех выступлениях от имени офицерства против того издевательства на человечеством, против которого протестуют лучшие умы и сердца России»[1664].