— Я знаю, когда ты лжешь, — отрезал Романза.

— Честно?

— Да.

— Ладно. Но это не дает тебе права интересоваться моими делами.

Это правда. Но ему было все равно.

— Ты и есть альтернативный кандидат?

Мужчина улыбнулся:

— А ты?

— Почему я должен говорить с тобой?

— Потому что… я тоже крашу.

Они молча смотрели друг на друга. Романза слышал, как гулко стучит его сердце.

Лицо мужчины разъехалось в ухмылке.

— Ну что ж. — Он почесал подбородок, поднял одну банку с краской и рассеянно взвесил на руке. Краска в банке из белой превратилась в оранжевую. — Я всегда знал, что тебя встречу, — прошептал он.

У Романзы волосы на затылке встали дыбом. Он вдохнул пряный запах кервеля, исходивший от чужой рубахи. Внезапно он ощутил упоение восторга — и это было смешно.

Мужчина подхватил все шесть банок и захромал прочь. Романза подумал, что хромота никак не умалила его силу, которая исходила из его взгляда и природной доброты.

— Подожди! — крикнул он. — Как тебя зовут? Вдруг нам понадобится… — Он не знал, что именно. — Что-нибудь.

Мужчина указал на вершину утеса, где стоял ресторан.

— Можешь найти меня в «Стихотворном древе». Меня зовут Айо. Я сын Пьютера. — Он поднял банку с краской высоко над головой, как символический кулак. — Не беспокойся ты так, Оранжевый художник! Чувствуешь в воздухе сладкий запах?

Романзу охватило восхищение. Так, значит, правду на всех стенах писал брат Завьера — это лучший из всех возможных вариантов!

— Да! Чувствую! Да!