— А когда откроется мастерская, ты будешь меня любить? — спросила внезапно Мэри.

Распахнув окно, Евтихис пробормотал, что и теперь ее любит, но при этом он не смотрел на Мэри. Во дворе было тихо, чисто, уютно. Насвистывая, он надел ботинки. Подкинул ногой валявшуюся на полу газету, пригладил волосы и только тогда взглянул на жену.

— Так мы в люди выйдем. Будут станки — будут и рабочие, возможно, даже бухгалтер… Ты уж поверь мне… Я все могу сбыть с рук, вплоть до глаз богородицы. Не смейся.

Мэри отметила, что никогда еще Евтихис не был таким красивым. Лицо у него светилось, и глаза казались необыкновенно ясными, от беготни он похудел. Ох, и упрямый он, но не злой. Она привыкла, что он разговаривает с ней грубо, глядит исподлобья. Какой-то он взъерошенный — комок нервов. Но когда он мечтает о мастерской, то становится совсем другим человеком — спокойным, ласковым. Раньше она не видела его таким.

Вдруг он помрачнел. Быстро оделся и постучал в дверь к Андонису.

— Я понимаю, пока тебе мозолят глаза эти консервы, ты не в состоянии ни о чем думать. Ну, я решил, позову ребят, и мы побегаем по городу. Вмиг распродадим.

— Замечательно! — обрадовался Андонис.

Евтихис припустился в Монастираки. С ребятами он заговорил покровительственным тоном, как хозяин, который дает людям возможность заработать. «Пока не наладится настоящее дело». Чтобы поразить их, он выкрикнул: «Ткацкая мастерская!» Ему показалось, что он стал сразу выше ростом, прочитав восхищение в глазах Симоса. Наверно, приятели ему не поверили, они не задали ни одного вопроса, точно ничего не стоило открыть ткацкую мастерскую.

Симос и Иорданис сердито взглянули на Фаниса, тот, услышав о мастерской, сразу оживился и дружески заговорил с Евтихисом. Фанис, судя по его словам, был ткач… А как задается этот охотник за приданым! Приклеился к юбке своей супруги и транжирит ее денежки. Этот паршивый барин считает всех прочих своими рабами, этот нахал воображает, что все должны плясать под его дудку… Фанис еще раз попросил принять его на работу в мастерскую… Ну и олух! Разинув рот, слушает он, как этот выскочка плетет чепуху, чтобы отделаться от них.

— Ну, значит, теперь ты заделался промышленником? Так что ли? — спросил Симос.

— Да, — твердо ответил Евтихис. — А если хотите спустить консервы, приходите ко мне домой…

Евтихис ушел — пусть не думают, что он станет просить, умолять их. Дома он распорядился, чтобы Мэри не открывала дверь троим его приятелям. «Нам только гостей не хватало». А Андонису крикнул, что все уладил.

— Один из парней сказал, что он ткач. Пригодится он нам?