Потом он вспомнил, что надо обратить серьезное внимание на Вангелию. Она своими улыбками, увертками и недомолвками отняла у него массу времени, словно торговля — это пустая болтовня, и, вместо того чтобы заняться консервами, он побежал в больницу, где работал врачом его старый приятель. Там ему сказали, что господин Папаниколау занят на операции и придется его подождать.

Задний двор больницы похож на фабрику. Дезинфекционные камеры, кухни, почерневшие стены, трубы, окровавленное белье, грузовики. Медицинские сестры молча снуют от двери к двери, словно предвещая надвигающуюся смерть. Мужчины в резиновых сапогах вылезают из подвалов, нагруженные какими-то узлами и мусорными ведрами. Здесь поблизости должен быть морг. Но все это не касается Андониса, и он, достав лист бумаги, прикидывает, как разместить консервы по сниженной цене.

К сожалению, Папаниколау всегда был идеалистом. Когда Андонис доверительно познакомил его с «проблемой Вангелии», тот прямо сказал, что не существует эффективных и безвредных абортивных средств, и он, как врач, не может ничего порекомендовать, кроме операции. Андонис не в состоянии был даже рассердиться на него.

Очутившись на улице, он прошел до конца вдоль длинного забора больницы. Площадь, дома, деревья были окутаны серой дымкой молчания. Отлогая мостовая вытянулась лентой. Почему все кажется таким спокойным и равнодушным в то время, как он и многие другие люди в этой безмятежной тишине близки к помешательству? Он должен убить мечту Вангелии. «Дети, — размышлял он, — узнают со временем правду о своих родителях. Как ты посмотришь потом в глаза сыну, который узнает, что отец его был авантюристом, ловил удачу и играл в опасную игру с тюремной дверью? Когда мне повезет, все будет иначе».

Евтихис и Мэри ждали его на площади Синтагма. Андонис объяснил им, но в несколько радужных тонах, что можно дешево приобрести ткацкие станки, которые Иоаннидис собирается выставить на аукцион.

— Самый обычный маневр — шантаж, теперь это называют деловыми переговорами, и станки нам непременно уступят по дешевке, чтобы избежать аукциона. Прекрасный случай!

Евтихис удовлетворенно потер руки.

— Ты слышишь, Мэри? Мы покупаем машины…

Но Мэри осталась равнодушной к этому сообщению. А Евтихис похлопал Андониса по плечу, угостил сигаретой и предупредил его, чтобы он не выкинул какой-нибудь глупости во время свидания с Тодоросом.

— В тот вечер ты был навеселе и чего только ни наобещал судье. Это опасный путь, так отношения с Тодоросом могут расклеиться, и тогда где мы раздобудем деньги?