— Они же в очках все на одно лицо.

Бабис был плотный и ходил ссутулившись. Нет, это не он. Еще один рабочий стоял в стороне.

— Этого я не знаю, — сказала Вула.

У Никоса были белые зубы, скорей всего это он.

— Когда приходит Ламброс?

— А почему ты спрашиваешь? Тебе нравится Ламброс?

Алики внимательно наблюдала за каждым. Тасос был самый ловкий, он легко перепрыгивал через трубы. Но Никос казался выше его. Сейчас, напрягшись, он подымал железную дверь. Вот бы услышать, как он дышит! Тогда она сразу бы узнала того парня. До сих пор она ощущала у себя на щеке его порывистое и жаркое дыхание. Возможно, это был широкоплечий Бабис. Она и оглянуться не успела, как он отрезал ей тогда путь к отступлению. Кто же обнимал ее так крепко?

Сварщики молча работали. Когда Алики и Вула вышли во двор, один из них выступил вперед и ослепил девушек ярким пламенем.

— Почему ты со мной не разговариваешь, Алики? — сердито спросил он.

Алики зажмурилась и, как только огонь погас, огляделась. Но рядом никого уже не было. Который же это из них? С кем ей разговаривать?

Закончив дела, Андонис зашел в контору Орестиса Рапаса. После той сумасшедшей поездки по прибрежному шоссе он ни разу не встретил инженера. Рапас был занят статическими расчетами, и ему некогда было даже поговорить с ним.

— Ты, Орестис, надрываешься, как жалкий поденщик, а это низшая ступень оплачиваемого труда. Так ты прибыль не извлечешь, сколько бы ни работал. Прибыль — это… — И он подробно развил свою мысль. — Ты сам должен только заключать сделки, а черную работу поручать другим. Иначе ты упустишь все возможности, и тебе останется только гордиться — дурацкая гордость! — что ты трудился не покладая рук, чтобы получить гроши. Разве ты не чуешь, какие наклевываются дела?

Они беседовали на разные темы, и Андонис всячески убеждал Рапаса открыть наконец глаза, и тогда они вместе — ох, уж это «вместе»! — раздобудут выгодный подряд.

— Знаешь ты подходящего человека, который избавил бы меня от статических расчетов? Я понимаю, что зря теряю на них время.

Андонис, как счетная машина, тут же выдал ответ:

— Завтра скажу тебе. Есть у меня на примете один толковый парень….

И он тотчас поспешил к Измини. В конторе опять толпился народ, в коридорах было невозможно протиснуться. Возмущенные голоса, нахмуренные брови, лес спин, напряженная атмосфера — все это говорило о приходе сплотившихся рабочих. Не задумываясь над тем, что здесь происходит — «каждый делает свое дело», — Андонис упорно прокладывал себе путь. Измини была крайне возбуждена. «Что с ней? Что мучает эту девушку?»