Котася привыкла ходить по нужде в одежду, и переучить ее невозможно, особенно учитывая, что она впадает в маразм. Только вот такие «жесткие» условия могут ее переучить — приспичит среди ночи, а негде. Однако не отложишь, не секс, значит, поневоле под кустик побежишь, а кустиков во дворе — выбирай на свой вкус.
Через месяц образуется привычка, и осенью, когда похолодает, Котася сама будет проситься из дома в природный лоток, ибо про походы в одежду просто забудет.
Ну, казалось бы, ясно как день. Но не для Сашки.
Вот от таких жалейкиных и происходит часть самых больших глупостей на земле.
Снова нужно в Москву. Друзья организовали мне там выступление в арт-клубе «Шагал».
Буду читать о своей жизни в Германии.
Но главное — снова на неделю надо оставить отца. Хорошо, что у нас есть теперь заботливый верный Сашка. Но все равно. Это же мой папа.
Отец, конечно, сильно сдал за последнее время. Когда я начал эту эпопею с возвращением из Германии, в наших отношениях было много света, тепла и легких искорок взаимной любви.
Темнота только подступала, она мелькала иногда, но мы смотрели на нее вдвоем и улыбались все равно, страха не было.
Постепенно тьма становилась сильнее, впитывая в себя отца все больше, будто наступающий огромный, вооруженный до зубов враг, берущий город за городом.
Паники и сейчас нет. Просто голосом Левитана что-то фиксирует в моем мозгу: «Сегодня оставлены следующие населенные пункты…»
Мы будем биться за каждый дом, папа.
Воспоминания о твоей молодости — это единственный оставшийся островок, где ты еще иногда улыбаешься. А значит — ты здесь, со мной.
Сейчас темнота уже вокруг. Но это не страшно, глаза привыкнут, и мы найдем веселые, светлые искры и в ней.