Вспышка.

Мама встает с постели посреди ночи. Она идет тихо и медленно, чтобы не скрипел пол. В гараже она садится в наш седан на водительское место; ключи врезаются ей в ладонь. Она размышляет. Обдумывает. Включить ли машину. Не открывая двери гаража. И если никто в доме не встанет, она просто уснет за рулем. Не нужно даже никуда ехать. Она могла бы просто спать вечно.

Вспышка.

Мама лежит на полу ванной калачиком, прижавшись щекой к кафелю, и поглаживает пальцами крылышки своей нефритовой подвески.

Вспышка.

Папа выходит с чемоданом из дома, чтобы отправиться на свою первую конференцию. Его первая неделя вдали. Он целует маму, и она улыбается, но это не искренняя улыбка. Фальшивая. Она не освещает ее лицо.

Папа не замечает. Он слишком взволнован. Как он может этого не видеть?

Он катит чемодан к ожидающему его такси и улыбается нам, пока водитель загружает сумку в багажник. Последний взмах рукой – и автомобиль отъезжает.

Вспышка.

Мама открывает заднюю дверь и встает босиком на свежевыпавший снег.

Ее мысли трепещут, как страницы открытой книги на сильном ветру. Мысли о снеге. О том, что холод – это не так уж плохо. Пусть она дрожит, но эта дрожь отвлечет ее от всего остального.

И через некоторое время она просто уснет. Оторвавшись от мира. Лежа в углублении от снежного ангела и досматривая свой последний сон.

Вспышка.

Цвета исчезают. Свет растворяется.

Я слышу всхлип и понимаю, что это мой. Но, коснувшись лица, обнаруживаю, что щеки остались сухими. На самом деле я не плачу. Я никогда еще не чувствовала себя такой иссушенной.

Задолго до того, как я потеряла маму, мама потеряла свою сестру. Мама потеряла родителей – или, во всяком случае, она в это верила. А вера – разновидность магии. Вера может многое воплотить в жизнь.

Задолго до того, как врачи категоризировали ее состояние и дали ей рецепты с многосложными названиями медицинских препаратов. Задолго до того, как папа начал пропадать в командировках.

Задолго до всего этого: ей уже было больно.

84

84