– Кто это?

– Он очень хорошо знает мандарин! – быстро и беспокойно говорит мама. – Он хотел зайти, чтобы познакомиться с вами и…

– Он не зайдет внутрь, – жутким голосом произносит дедушка. – Его здесь не ждали.

Мамино лицо искажается и вспыхивает гневом.

– Но ты же не…

Уайгон берет ее за локоть и отодвигает с пути. Захлопывая дверь, он даже не смотрит на моего отца.

Я не могу сдержать шумный вздох, вырывающийся сквозь зубы; внутри меня оседает светло-вишневый удар. Как могли бабушка с дедушкой не дать папе ни единого шанса? Что в нем было плохого?

Он опускает цветы. Он снова стучит и звонит в дверь. Ответа нет, лишь шум ссоры, доносящийся из квартиры. Папа садится на ступеньки и готовится ждать.

Взрыв света, и оттенки меняются.

Брайан и Дори проталкиваются через двери здания суда и выбегают, чтобы поприветствовать своих друзей. Брайан широко улыбается, неся над головой огромный черный зонт. Фата Дори развевается на легком ветру, нефритовая цикада подскакивает у нее на груди. На долю секунды ее взгляд опускается, и в этот момент в нем можно увидеть едва заметный намек на тоску. Маленькую морщинку между бровями. Когда она поднимает глаза, черты ее лица уже выровнялись, и она снова сияет счастьем.

Один из друзей выпускает через розовую пластиковую палочку пузатые пузыри. Другой подбрасывает розовые лепестки. Брайан с Дори смеются и радостно улыбаются; куда бы ни пошли, они держатся за руки, будто их брак – спасательный трос, который нельзя отпускать. На улице моросит, но сквозь капли проглядывают лучи солнца. Кто-то кричит, призывая высматривать радугу, которая обязательно должна появиться.

Тьма, а затем – искра.

Мама, напевая себе под нос, лепит на кухне дамплинги. Палочки подцепляют начинку. Ловкие пальцы защипывают тесто.

– Уф-ф. – Она останавливается, чтобы погладить свой большой живот, и улыбается округлости, отделяющей ее от стола. – Жаль, что ты никогда не встретишь свою тетю Цзинлинь, – говорит она холмику под рукой. – Это были ее любимые дамплинги.

Вспышка света.

Мама с папой останавливаются передохнуть во время прогулки. Их окружают высокие пеcтрые деревья. На улице раннее утро – на их кроссовках капельки росы, к лодыжкам цепляются случайные травинки. Мама обнимает свой живот и представляет, как ее малыш плавает внутри морской раковины, купаясь в оттенках восходящего солнца.

– Но подумай о нашем ребенке, – говорит отец. – Подумай, как она будет расти без вторых бабушки и дедушки. Без целых двух людей, которые еще живы. Представь ее через десять лет, через двадцать, представь, как она будет тебя отвергать за то, что ты скрыла их от нее. Ведь она захочет узнать правду – да и любой захотел бы.