Он был необычайно молчалив, когда заехал за мной, и продолжал молчать, даже когда мы добрались до школы. Он ничего не сказал ни про мое платье, ни про блеск на губах, который я взяла в мамином комоде. Наверное, ему это все ужасно не понравилось.
Я искоса поглядела на него. На нем были черная рубашка, темный жилет в едва заметную серую полоску и серебристая бабочка. Волосы он чем-то сбрызнул.
Свет в спортивном зале был приглушен, в углублениях в потолке висели белые огоньки. Каро мы нашли сразу – она выделялась из толпы в своем платье-смокинге.
– Выглядишь потрясающе, Ли, – сказала она.
– Ага, – согласилась Чеслин. Она все еще немного стеснялась в нашей компании, но все же тепло улыбнулась мне, пальцами теребя подол своего винтажного кружевного платья. – Оставь это платье себе. Цвет тебе безумно идет.
– Правда? – спросила я.
– Ага, и классно сочетается с голубой прядью.
– Подождите-ка, вы двое что, пришли
Мое лицо вспыхнуло.
– Пойду возьму газировки, – сказал Аксель. – Хочешь чего-нибудь? – Я только успела помотать головой, а он уже растворился в толпе.
– Так что? – не унималась Каро.
– Я не уверена, что это то, о чем ты думаешь, – произнесла я, и у меня скрутило желудок. Не хотелось об этом говорить. По крайней мере, не здесь, где кроме нас было еще человек двести.
Тут диджей поставил незнакомую мне, но всеми любимую песню, и Чеслин увела Каро танцевать.
Аксель вернулся и нашел меня. Газировки в руках у него не было, но я промолчала. Мы стояли, прислонившись к стене, и в странной, неестественной манере разговаривали о каких-то глупостях целую вечность. Рукам отчаянно не хватало скетчбука. И почему мы не взяли с собой бумагу и карандаши?
Когда Аксель отлучился в туалет, я присела за стол.
Что мы здесь делаем?
Я представила маму, которая сидит одна дома, ест холодные остатки вчерашнего ужина из холодильника или даже хуже – ничего не ест, а лежит в постели, закутавшись в миллион одеял.
Я подумала о новых рисунках, о том, как надеялась, что смогу довести их до ума и Нагори наконец скажет, что мое портфолио готово.
Через некоторое время я поняла, что Аксель, наверное, уже вышел из уборной и не может меня найти. Я проверила телефон, но сообщений не было, плюс я не была уверена, что здесь есть сигнал. Я вышла из зала и направилась в сторону фойе, где сигнал ловил лучше, но по дороге услышала знакомый голос. Звучал он почти истерично.