– Ты… Ты писала Аледу?
– Да, в прошлом году, когда переехала. Написала ему, что со мной все в порядке, хотела сообщить свой новый адрес. Даже подписалась «Февраль», чтобы он знал, что теперь я использую это имя.
– Алед… – Я покачала головой. – Он даже не подозревает, что ты ему писала. Он сказал, что вообще ничего о тебе не знает.
Кэрис, кажется, меня не слышала.
– Моя мать. Господи. И чему я удивляюсь? – Она тяжело вздохнула, потом выжидающе на меня посмотрела. А я не знала, с чего начать. Мне так много нужно было ей рассказать… – Ты изменилась, – вдруг сказала Кэрис. – Теперь ты больше похожа на саму себя. И волосы распустила.
– Спасибо, я…
– Как у тебя дела?
Следующие несколько минут Кэрис буквально забрасывала меня вопросами, не давая возможности заговорить о том, что 1) ее брат вот уже семь месяцев демонстрирует крайне тревожное поведение; 2) мне очень жаль, что я была отвратительной подругой. А еще мне не удавалось спросить Кэрис, как она в свои
Что ж, Кэрис пугала меня, когда мы только познакомились, и с тех пор мало что изменилось. Хотя нет, пожалуй, теперь я боялась ее куда сильнее.
– Ты все-таки поступила в Кембридж?
– Нет, – ответила я.
– И что теперь думаешь делать?
– М-м… Не знаю. Да это и неважно. Я приехала сюда не для того, чтобы болтать об университете.
Кэрис посмотрела на меня, но ничего не сказала.
– Я искала тебя из-за Аледа.
Брови Кэрис поползли вверх. Выражение лица стало каменным.
– В самом деле?
Я решила, что будет лучше рассказать все с самого начала. Объяснила, как мы с Аледом стали друзьями, как вместе работали над «Городом Юниверс», как я, сама того не желая, раскрыла его личность, а он перестал со мной общаться. И наконец дошла до того момента, когда Кэрол Ласт принялась последовательно разрушать жизнь Аледа.
Кэрол слушала, потягивая коктейль. Она ничего не говорила, но я видела, что с каждым моим словом ее тревога растет. Я беспокойно перекладывала бокал из одной руки в другую.