Он начинает переворачивать небо и землю, а также кабинеты, готовясь к авиарекорду. Министра воздушного флота Кота ему удается убедить в том, что дело первостепенной важности – вернуть Франции ее уже потерянный международный статус передовой державы в области авиации, восстановить ее престиж. Куда правде не добраться, туда всегда проскочит престиж.

Он собирается установить рекорд в перелете через всю Америку: с севера на юг, из Монреаля в Пунта-Аренас. Маршруты авиапочты в Америке Францией потеряны, на каждый самолет, который строится во Франции, Италия производит три, а Германия – шесть. Франции остаются только красивые жесты.

Однако этот бессмысленный перелет на самом деле имеет первостепенное значение, о котором политики не ведают. А именно: он снова поднимется в небо.

Подготовительные мероприятия нелегки. Раздобыть денег тоже оказывается непросто, но у него получается. Полет рискованный, кое-кто из друзей пытается отговаривать. Но никто не может убедить его остаться в Париже, в этом доме, который он делит с Консуэло, в доме, похожем на хостел, где не закрывается дверь за входящими и выходящими людьми, с которыми он едва ли знаком. Ему нужно побороть ту апатию, что ржой выедает его изнутри.

Самолет и он сам прибывают в Америку на корабле. Полет начинается в Канаде, и все североамериканские этапы полета проходят без происшествий. В аэропорту Манагуа он направляет свой «Симун» к взлетной полосе. Все показания в норме, топливный бак заполнен. Однако когда самолет разгоняется, обычной подъемной силы он не набирает. И когда становится понятно, что не следовало им заливать под завязку бак на аэродроме, лежащем на высоте в тысячу шестьсот метров над уровнем моря, то уже слишком поздно прерывать неудачный взлет, и самолет неизбежно врежется в холм в конце полосы. Он изо всех сил налегает на рычаг, и самолету с трудом, но удается обогнуть холм, однако его тянет вниз, он падает и разбивается.

Аппарат разваливается на куски, а пилота срочно отправляют в госпиталь. Восемь переломов и одна тяжелая рана руки. До комы дело не доходит, однако рана на руке через пару дней воспаляется, причем очень сильно. Врачи принимают решение: необходима ампутация.

Тони отказывается. Без сил, со своим весьма ограниченным испанским он пытается отказаться. Однако врачи другого выхода не видят.

Утром на этаже зазвучали громкие голоса. Один из них, очень знакомый, спорит на испанском. Консуэло, как смерч, врывается в палату, а за ней – две медсестры. Они пытались убедить ее в том, что доктор не может прийти прямо сейчас, что он на обходе в другом корпусе. Тони понимает не больше половины из того, что она там говорит, но она использует свой титул графини де Сент-Экзюпери и к тому же делает это так горделиво, что обе сестрички вынуждены пробормотать извинения.