Кажется, что он живет в монашеской келье. В тишине он со всех сторон ощупывает чувство нравственного превосходства, которое позволяет ему не скучать ни по парижским застольям, так всегда ему нравившимся, ни по шуму разного рода вечеринок и посиделок. Порой ему их не хватает, конечно. Но есть и другие моменты, есть минуты одиночества и сосредоточенности, когда у него – в то время как, строка за строкой, он заполняет бумагу перьевой ручкой – вдруг возникает ощущение, что пройдена некая граница, за которой нет уже ни нетерпения, ни отчаяния, а есть осознание того, что ты наконец на верном пути.
А иногда, прежде чем лечь в постель, пока пальцы еще не совсем окоченели от холода, он набрасывает строки, проникнутые лихорадочным мистицизмом: самое важное – не события и даже не отдельные люди, главное – узлы отношений, связи.
И пишет длинные письма, настоящие манифесты: Николь, Консуэло, матери, друзьям… О Лулу он не думает, ее он вырвал из памяти с корнем. В воздухе перед собой рисует крест, словно вычеркивая ее из своей жизни. Иногда давит меланхолия. Для таких случаев у него припасена бутылка виски, которую приходится заменять раз от раза все чаще. Себе он говорит, что это для сугреву, нужно спастись от холода. Того холода, что лезет тебе в нутро.
Глава 82. Орконт (Франция), 1940 год
Глава 82. Орконт (Франция), 1940 год
Зимнее бездействие разведгруппы II/33 превратило офицерский корпус в клуб досужих мужчин, наблюдающих из окна за падающим на летное поле снегом. Зима, похоже, ввела войну в спячку, как медведя.
Несколько недель Тони посвящает время карточным фокусам и шахматным партиям, но – одновременно – обдумыванию проблемы замерзания пулеметов «Потэ» на большой высоте. Он находит техническое решение и отправляет его в министерство вооруженных сил.
Пару раз за эти недели к нему приезжала Николь. У нее нашелся друг, который смог одолжить ей дом в соседнем городке Арриньи. Николь всегда была способна с легкостью получать что угодно и где угодно, и это его завораживает. Дом месяцами стоял под замком, но как раз перед появлением там Николь человек из деревни, присматривавший за домом, принес и уложил в поленницу дрова для камина, а оставленные им огромный кувшин молока и корзина фруктов тут же превратили обеденный стол в живой натюрморт.
Устроившись перед горящим камином, Тони вслух читает ей наброски театральной пьесы, задуманной им на основе историй об авиации, что были объединены в книгу, которая во Франции вышла под заголовком «Земля людей», а в США – «Ветер, песок и звезды». Книга посвящена Анри Гийоме, в ней он рассказывает о его необычайном приключении в Андах.