Но вдруг телефонный звонок или чей-то нежданный визит приносит новости, и мыльный пузырь лопается. Растет тяжесть в душе от раз за разом приходящих отказов на настойчивые просьбы, чтобы ему, пилоту самолета-разведчика, позволили вновь защищать Францию: после открытия фронта союзников против Германии такая возможность появилась.

В Вашингтоне он нервно расхаживает по огромному залу отеля «Шарм» с десятками составленных в угол стульев, пригодному скорее для свадебного банкета, а не для встречи политиков. Однако ординарец генерала Бетуара отчетливо дал понять, что беседовать им лучше подальше от любопытных глаз.

Бетуар – правая рука генерала Жиру, командующего реорганизованными французскими войсками в Алжире. В Соединенные Штаты генерал явился для организации поставок оружия.

Но коль скоро у самих французов между различными группировками наблюдается нешуточное напряжение, приходится соблюдать осторожность. Де Голль смотрит на Жиру как на еще большего врага, чем сами нацисты, поскольку считает, что его прежнее подчинение приказам правительства Виши, сдавшего страну немцам, есть не что иное, как свидетельство сотрудничества с врагом.

Уже несколько месяцев Тони добивается возвращения в армию. Повторяет свою песню про белого бычка еще и еще раз, и в Нью-Йорке, и в самых влиятельных салонах Вашингтона. А там его призывают стать голосом разума эмиграции, интеллектуалом, ведущим борьбу с войной речами и выступлениями, но он, к изумлению прагматичных американцев, от этой роли отказывается. Он упрямо стоит на том, что никого не имеет права учить морали, если сам не на фронте. И не будет призывать вставать под ружье, если сам не воюет.

Правда, он согласился написать текст и лично выступил с ним на радио. Его обращение, озаглавленное «Открытое письмо французам, где бы они ни находились», имело широкий резонанс. Это была пламенная речь о том, что для всех французов назрела настоятельная необходимость отложить свои разногласия и выступить единым фронтом: «Мы должны вести себя бесконечно скромнее. Наши политические дискуссии – это дискуссии призраков, наши притязания просто смешны. Мы не представители Франции. Мы можем только служить ей»[8].

Но даже эти слова, обращенные ко всем французам, и с той и с другой стороны были восприняты с огромным скепсисом. Голлисты, со штаб-квартирой в Великобритании, вознегодовали из-за того, что автор не счел их единственными законными представителями Франции. Они и есть Франция! И обвинили Сент-Экзюпери в поддержке коллаборационистов – правительства Виши и их постыдной капитуляции.