– Амбе би-ижаан омаа акиинг миинава, – поманила она, и Патрис вернулась.

Родерик

Родерик

И снова он опоздал на поезд. Но в Вашингтоне было так много индейских призраков, что он решил остаться. Некоторое время Родерик кружил по станции. Достаточно послонявшись, он вернулся в центр города, чтобы осмотреть достопримечательности, которые в конце концов он едва не прозевал, будучи слишком внимательным к живым людям. Родерик видел памятники, статуи, дома. В одном из зданий звучало так много голосов, что даже снаружи он мог слышать смех и перебранки. Он ворвался внутрь, полетал по коридорам, проник в зону хранения. О боже! Ящики и шкафы с людьми его народа! Одни индейские призраки обитали там, прильнув к костям, прядям волос на головах или кусочкам кожи. Другие шумно играли в азартные игры своими собственными костями. Некоторые из священных трубок монотонно гудели. Там были также рубашки для пляски духов[121], жужжащие боевые щиты, детские макизинан и священные свитки, все полные призраков. Индейцев привозили с разных концов света в качестве живых экспонатов, а затем сразу же превращали в призраков. На протяжении веков индейцы приезжали в Вашингтон по тем же причинам, что и маленькая делегация Черепашьей горы. Они хотели защитить свои семьи и свою землю. Для индейцев это было рискованным путешествием. Их могли запросто, ради пьяной шутки, линчевать на уличном фонаре. В результате появлялись призраки с веревочными ожерельями на шее. Оказалось, что Вашингтон полон призраков. У Родерика никогда не было такой многочисленной компании. И все были рады появлению нового товарища. Рады, что он остался. Они отговаривали его возвращаться домой. Зачем? Кто там тебя ждет?

Томас

Томас

Он вытащил зажатый под мышкой термос и поставил на стальной стол рядом со своим потертым, но уже не набитым бумагами портфелем. Его легкая рабочая куртка и потрепанная старая фетровая шляпа покоились на стуле, а ланч-бокс лежал на холодном подоконнике. Он пробил свою карточку табельного учета. Полночь. Томас взял связку ключей, фирменный фонарик и обошел главный этаж по периметру.

Он осмотрел сверлильный цех, проверив каждый замок, включил и выключил свет. Прошел через стальные двери помещения для промывки изделий кислотой, посветил фонариком на циферблаты и шланги. Проверил кабинеты, туалеты и вернулся за свой стол. Ему выдали новую лампу. Теперь на стол падал более яркий свет. Томас сел. Он пропустил несколько дней рождения, которые были отмечены в его крошечной желтой записной книжке. Теперь он за ними следил, купив стопку открыток с тиснением и цветочным рисунком в «Рексолле»[122], и посылал их всем друзьям и родственникам.