– Прости меня, – прошептал он. – Марк, прости меня, пожалуйста.

Марк наклонился к нему, расстегнул ремень безопасности и помог выбраться из машины. В следующее мгновение Линда уже обнимала их обоих. Взяв Хоакина за плечи, Марк посмотрел ему в глаза.

– Тише, тише, все хорошо. Мы на тебя не сердимся.

Хоакин прижался к ним так крепко, что свело руки. Он ощутил, что такое прощение: страдание, боль и радость, одновременно разрывающие сердце.

– Папа, – прошептал он. – Мама.

Родители в ответ лишь крепче сжали его в объятьях. И уже больше никуда не отпустили.

Приземление

Приземление

Майя

Майя

После жаркого позднефевральского солнца Палм-Спрингс кажется, что внутри реабилитационного центра холодно. Взгляд расслабляется: слепящее синее небо уже не бьет по глазам. В центральном вестибюле так тихо, что, направляясь к стойке регистратуры, Майя отчетливо слышит собственные шаги.

– Меня зовут Майя, – сообщает она. – Я приехала повидаться с матерью, Дианой.

Отец высадил ее у входа и, после многократных Майиных уверений, что вместе с ней идти не нужно, отъехал в соседнюю кофейню. «Если что, сбрось эсэмэску, – повторил он не меньше пятнадцати раз, – и я сразу подскочу».

Лорен осталась дома. Она уже трижды ездила к маме, а вот Майя собралась с духом только сегодня. Она и сейчас до конца не уверена, что готова, несмотря на длительную семейную терапию, индивидуальные посещения психолога и все разговоры с Клер, Хоакином и Грейс, и все же мать есть мать. Вечно избегать ее не получится.

Мужчина за стойкой проводит Майю по застеленному линолеумом коридору в помещение, похожее на комнату отдыха. Бильярд, настольный футбол, диваны и, предсказуемо, коробки с бумажными салфетками.

Мама сидит в кресле в дальнем углу. Она замечает Майю, и лицо ее озаряется радостью. Первое, что бросается Майе в глаза, – мама прибавила в весе. Щеки слегка покруглели, волосы – более темные и длинные. Вид у нее… здоровый, осознает Майя. Давно уже мама так не выглядела.

– Солнышко, – обращается она к дочери, встает и протягивает руки, однако Майя пятится. К объятьям она пока не готова. Прошло три месяца, но Майя все еще злится и обижается. По словам психолога, нужно время, и Майя предпочитает в это верить.

– Какая высокая! – восклицает мама, сжимая ее руки в своих. – Подросла, да? Выглядишь совсем большой, Майзи.