Разумеется, вся его нынешняя политическая активность ограничивалась желанием попасть на правах «специалиста со стажем» привратником, а то и управляющим в какой-нибудь солидный, большой доходный дом, который уже восстановлен и отремонтирован, а потому не доставит особых хлопот — ведь нынче и дворником не очень-то покомандуешь! — и, разумеется, чтобы в доме было побольше жильцов. Но, увы, такого места найти пока не удавалось, потому что жилых домов было мало и должность привратника стала крайне дефицитной. А тут еще эти коммунисты — они захватывают все лучшие места, на это жалуется и сама социал-демократическая партия. Итак, зарабатывать на жизнь приходилось Ибойке, другого выхода не было. Правда, мать нанялась было в две семьи помогать по хозяйству, но они жили в Пеште, так далеко, что у нее не выдерживали ноги.

Ради устройства на работу Ибойке Келлер пришлось даже записаться в «гвардию восстановления», носившую форменные плоские фуражки с козырьком (фуражка была ей очень к лицу). Вот каким образом, через социал-демократическую партию, Ибойка стала продавщицей небольшого магазина потребительской кооперации в предместье Кёбаня. Ходить ей нужно было далеко, но в их районе на нашлось свободных мест, да и магазинов здесь было еще очень мало.

Ибойка тоже совсем не думала о политике; не занимала ее и политика социал-демократической партии. Она была из тех людей, которые даже не знают фамилии своего премьер-министра, да и не очень-то стремятся узнать. Ибойку интересовала лишь ее собственная жизнь, ее собственное будущее, ее собственное счастье.

А в понятие этого счастья входило, конечно, немало разных вещей. Например, только что вошедшие в моду нейлоновые чулки, нейлоновый плащ, туфли из змеиной кожи, слоеные пирожки с кремом, сливочный торт, а сверх того — красивый, «элегантный», хорошо обеспеченный жених, чтобы, выйдя за него, она могла не работать, а только ходила бы за покупками — ведь она станет хозяйкой квартиры из трех комнат и будет щеголять в очаровательном халатике. О том, что такому мирку может прийти конец, Ибойка и не думала: она видела, что в городе «полно» состоятельных молодых людей, разъезжающих на автомобилях и мотоциклах и имевших либо собственное новое «дело», либо «пост» в новом учреждении.

Но, чтобы не оставалось никаких тайн, мы должны еще рассказать, как досталось Ибойке такое удивительно красивое имя[26].

Родители ее, перебравшиеся в столицу из маленького провинциального городка Тата, были люди очень бедные, ни крестьяне, ни ремесленники, из тех, для которых не только трамвайный кондуктор и министерский рассыльный, но даже привратник — барин. В привратницкой большого доходного дома они очень скоро впитали всю ту «цивилизацию», которая просачивалась сюда с будапештских улиц — разумеется, не без влияния занесенной из Нью-Йорка и Парижа буржуазной моды.