Чему научилась за это время Ибойка, трудно сказать, это пока еще ни в чем не проявлялось. Но одно она, несомненно, постигла с успехом — ведь этому, пожалуй, нечего было и учиться, — она поняла, что за человек Йожи, как с ним обходиться и как им повелевать.

Йожи, захваченный потоком событий, которых было так много, на заводе, в партийной организации и дома, в совместной жизни с Ибойкой начал понемногу забывать родное село; родия, знакомые и даже господин Синчак с супругой мало-помалу стали уходить в мир воспоминаний, откуда они являлись лишь по его зову. Он думал о своей прежней жизни все реже, и то лишь когда ему хотелось о ней вспомнить. Освоившись на новом месте, Йожи не тянулся уже назад, к своим.

Его не слишком тревожило, что скажут об этом земляки и родные. Он чувствовал себя как молодое деревце, пересаженное в тучную землю, которое расцветает и одевается густой, пышной листвой. Став членом партии — в то время для этого не требовалось большой теоретической подготовки, — он считал делом чести овладеть основами коммунистической идеологии, что стоило ему немало трудов.

Кроме того, нужно было изучать и свою специальность. Правда, Йожи стал стахановцем, но лишь благодаря тому, что работал хорошо и много. Теперь же он считал своим долгом как можно больше узнать, проникнуть в еще не доступные ему тайны новой профессии. Ведь в родном селе, день и ночь стуча молотом по железу, он не знал даже, что такое железо, как не знал ничего и об угле, хотя весь был в саже и копоти. Цех стал для него теперь тем же, чем была когда-то сельская кузница, пожалуй, даже больше: он был центром его жизни, а не только местом работы. Его никуда не тянуло из своего цеха, он не стремился подняться выше или овладеть другой специальностью; мир для него словно замкнулся, и то, что он заключал в себе партию, завод и Ибойку вместе с их маленькой квартиркой, вполне удовлетворяло Йожи.

Но это не значило, что прежний деревенский парень исчез окончательно и бесследно со всеми своими склонностями и привычками. Наиболее живучие из них вкусовые, ведь язык и желудок — это самые любопытные и в то же время самые консервативные части нашего тела. Есть навыки, которые с раннего детства укореняются в человеке гораздо глубже, чем он сам подозревает. Правда, в первые месяцы супружеской жизни они порой приглушаются, и мы отказываемся от некоторых привычек из любви к человеку, ставшему нам родным. Но взамен приобретаются новые привычки от любимого или от других. Так что, есть любовь или ее нет, подлинный характер человека, каков бы он ни был — открытый, сильный, решительный или мягкий, неустойчивый, — в конечном счете всегда складывается во взаимном общении людей. В семейной жизни человек становится либо рабом, либо тираном, либо демократом-коллективистом, но последнее встречается пока что редко.