В этой каждодневной спешке, когда им приходилось и утром и вечером готовить, вернее, «соображать» что-нибудь на скорую руку, не сразу выяснилось, что Ибойка в стряпне и хозяйстве смыслит едва ли больше, чем Йожи. Единственная дочь, избалованная матерью, она долго училась: за шестью классами начальной школы последовали четыре класса гимназии, затем два курса коммерческого училища; к этому времени рано развившаяся физически Ибойка стала уже совсем невестой. Потом пришла война, осада города, бедность, и ей нужно было искать работу — где уж тут учиться стряпать! Впрочем, и в хорошие времена ей нелегко было даже испытать себя в этой области: милый папенька, обладавший утонченным вкусом и грубыми манерами, сразу бы учуял, если б то или иное блюдо оказалось приготовленным дочерью, а не искусницей женой. Так обучение хозяйству откладывалось со дня на день, и все познания Ибойки ограничивались приготовлением яичницы, чая и жаркого. Она не научилась делать ни галушек — этого популярного в Будапеште кушанья, хотя Йожи очень любил их даже без приправ, а не только с паприкой или жареной телятиной, ни «ленивых» вареников с картофелем, творогом или повидлом.

Но там, где царит любовь, разве важно, что умеет и чего не умеет женщина? Когда Йожи, обняв Ибойку за талию и прижав ее к себе, расхаживал с ней по их маленькой комнате, разве думал он о том, что уже несколько месяцев не пробовал добрых галушек? Ведь галушки, которыми его кормят в заводской столовой, приготовленные без яйца, клейкие и холодные, можно есть, только сильно проголодавшись. Но что делать, если жене некогда с ними возиться (о том, что она попросту не умеет их готовить, Йожи еще не знал). Иной раз в воскресенье, когда они не ехали за город или в агитпоход на село, теща, чувствуя себя виноватой в том, что ничему не обучила дочку, приходила «помочь» Ибойке. Но Йожи не вникал в истинную причину их «совместных» хлопот по хозяйству.

В первое время им случалось заставать ее у себя даже в будни. Она поджидала их с готовым ужином на столе или возилась на кухне, и тогда по соблазнительным запахам, заполнявшим всю их маленькую квартирку, можно было догадаться, что готовится нечто вкусное.

Это был, можно сказать, маленький заговор между матерью и дочкой. Беда только, что его редко удавалось осуществлять, — господин Келлер не слишком охотно отпускал свою супругу: уж кем-кем, а собственной-то женой он считал себя вправе командовать!

Так шло время, — дни счастья пролетают быстро, — и Йожи многому научился. Теперь это касалось не только того огромного, быстро меняющегося мира, каким были для него завод, партия и вся страна, но и маленьких и больших тайн семейного мирка, супружеской жизни и домашних дел.