Можно долго рассуждать, куда двигаться дальше. А жизнь идет своим чередом. Вместо либеральной идеи, дискредитировавшей себя в глазах народа и президента, мы осознанно встали на путь евразийства. Причем даже не сами, а Запад подтолкнул нас своими санкциями, искусственными границами, буферными государствами. Хотя путь этот давно указывали наши выдающиеся мыслители: раньше — Николай Трубецкой, потом — Лев Гумилев. Похоже, эти великие евразийцы правы. Россия не только наследница Византии, откуда к нам пришло православие. Мы также были частью огромной монгольской империи: в основном, организационно — на культурную идентичность Золотая Орда не покушалась.

Следующий глобальный импульс: Петр I толкнул нас в Европу. И около 300 лет страна двигалась в заданном им направлении. Эти три наслоения повлияли на все стороны нашей жизни. Евразия — особая зона, где Россия и другие государства включены в единое пространство с комплиментарными народами. Русские, украинцы, белорусы, казахи, монголы, киргизы… Мы представляем собой евразийский шарнир, соединяющий Европу и Восток. И должны развиваться по собственным правилам, внутренним основаниям. У нас свои менталитет, представления о добре и зле, но даже разная вера не мешает нам прекрасно понимать друг друга.

И, наверное, прав был Суперхан, когда еще в начале девяностых, выступая в МГУ, заявлял: “Мы все — евразийцы!” И практическим воплощением этой философии стали ЕвразЭС, а затем сменивший его Евразийский экономический союз. ОДКБ. Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана. Отчасти — Союзное государство. Евразийская идея существует. И если в прошлые годы она не особо приветствовалась нашей элитой, ориентированной на Запад, то 2014-й запустил процессы, придающие ей новое наполнение.

Не было бы счастья, да западные страны нас выпихнули. И философская, культурная, экономическая подоплека стали подтягиваться под эту идею. Если евразийское пространство состоится, появятся и новые возможности вроде Великого шелкового пути, который свяжет рельсами Европу с Китаем. И единые таможенные правила на всем огромном пространстве. Общие тарифы. Много всего.

Казалось бы, нас столкнули с магистрального курса — и мы пошли в тупик. Но это не так. Придерживаясь либеральной концепции, Россия вместе с Европой и Америкой устремилась бы к пропасти — не только экономической, но и политической, моральной. Она просто не успела вслед за другими развитыми странами набрать нужную скорость. Конечно, пропасть — это понятие аллегоричное. Хотя высшая цель для либералов в экономике — прибыль. Производство — там, где его выгодней развивать. Люди не нужны. Для России с ее климатом достаточно тридцати миллионов населения — обслуживать трубу: гнать на экспорт газ и нефть, валить лес. Об этом еще в девяностые говорили молодые либералы. А куда девать остальные сто миллионов? Пусть сидят на продовольственных карточках? Но человек не скот. Он должен развиваться, к чему-то стремиться, его не устроит финал с пищевой трубкой во рту и очками виртуальной реальности на глазах. Даже в Америке — казалось бы, совершенно либеральной стране — многие понимают, что к чему. Трамп — сила, которую выбрало белое большинство. Фермеры, промышленники. От либеральной модели они возвращаются к национальному приоритету Штатов. Так что борьба с ней разворачивается не только в России. Либеральная модель показала свою несостоятельность и во время кризисов.