Воздух был густым от влажности и запаха скошенной травы. В каждом доме, мимо которого он проходил, в горшках росла герань, а в саду – ряды тигровых лилий. Во дворах были разбросаны детские игрушки. При свете фонарей ночь казалась немного суровой и обесцвеченной. В парке, наверное, будет темнее и спокойнее. Он сделал несколько глубоких вдохов, дрожа, но, кажется, не от ярости. У него не было причин злиться. Энди боялась русских, она узнала о Джуди, наверное, от Лиллиан, а Джуди так или иначе снова вышла на свободу – все-таки Гувер такой же неудачник, как Фредендалль, Кларк[102] и Эйзенхауэр, да? Фрэнк разжал кулаки. Надо же, теперь он, самый обыкновенный человек, гуляя по своему тихому району во Флорал-Парк, Нью-Йорк, боялся сильнее, чем когда-либо в жизни. В армии он тоже испытывал страх – даже после того, как привык к взрывам: от внезапного грохота неподалеку у него внутри все переворачивалось, а по хребту будто пробегал электрический разряд. Но это новое чувство отличалось от того, прежнего. Оно было более острым и сильным, то же самое чувство, которое преследовало его во сне, только сейчас он не спал – он шел по дороге, и дорога превратилась в бревно, перекинутое над бездной, и он оказался прямо посреди этого, а вокруг ничего, кроме воздуха. В голову как будто втыкались иголки. Он не чувствовал этого страха много месяцев, а теперь Энди как будто выстрелила им в него, словно пулей. Или это он выстрелил в нее? «Может, – подумал он, – такова любовь». Он зашагал быстрее по напрвлению к школе.

Когда он вернулся домой, Энди и Джанет спали – конечно, и он не боялся разбудить их, хотя следовало бы. Было уже за полночь, стало немного прохладнее. Он закрыл окно в комнате Джанет и лег рядом с Энди. Прогулка вымотала его, поэтому, когда она встала на рассвете и вышла из комнаты, он даже не пошевелился. За завтраком она извинилась – только сейчас, убирая в кухне, она поняла, что вчера слишком много выпила – она даже не могла сказать сколько, но – она обняла его – достаточно. Какая глупость с ее стороны – подлить джин в лимонад, он же перебивает вкус, она просто налила не думая, вот и все. Фрэнк с ней согласился.

В жару Клэр нравилось ходить к Минни и Лоис и лежать на полу в коридоре второго этажа, прямо на деревянном полу, что помогало ей охладиться. Она всегда брала с собой книжку – сейчас она читала библиотечную книжку про девочку по имени Трикси Белден. Она дошла до той сцены, где две подружки, Трикси и богатая девочка Хани, находят спящего рыжеволосого мальчика. Клэр доставляло определенное удовольствие тихо лежать в единственном доме в округе, который хотя бы с натяжкой можно назвать особняком. Западные окна были закрыты, шторы задернуты, но солнце проникало сквозь южные окна и разливалось по красновато-золотистым половицам вокруг нее. Этот коридор был ее самым любимым местом в мире, не только из-за прохлады, но и из-за цвета дверей и дверных проемов и комода напротив нее, такого глубокого и умиротворяющего цвета. Книжка ей нравилась, но она отложила ее, сняла очки, положила их на корешок и закрыла глаза.