– Эй! – рявкнул Фрэнк.

Энди резко развернулась на стуле.

– Он был прав! – воскликнула она.

– Кто был прав?

– Макартур![100] Надо было сразу отправиться в Китай и разобраться с тамошними коммунистами, а Трумэн его уволил, и теперь нам всем придется за это расплачиваться, потому что Сталин даст им бомбу!

Фрэнк не то чтобы возражал – с этим все были согласны, – поэтому сказал лишь:

– Но это было в апреле или типа того…

– И ему это сошло с рук! Я думала, ему устроят импичмент, но они струсили, и теперь…

– Что теперь?

Она протянула руки к ребенку – Фрэнк на мгновение засомневался, но все-таки передал ей дочь, решив, что это безопасно, – и обняла ее. Джанет перестала реветь.

Фрэнк погладил Энди по волосам. На мгновение воцарилась тишина, за которой последовала реклама «Тайда» и музыка из заставки шоу «Ставка – жизнь». Энди выключила телевизор. Джанет начала выворачиваться, поэтому Энди опустила ее на пол, и малышка поползла к ящику с игрушками. Энди встала и подошла к Фрэнку, села к нему на колени и положила голову на плечо.

– Извини, – сказала она. – Я сорвалась. Но знаешь что? Я каждый день сижу в четырех стенах, и все, о чем я думаю, это бомбы.

– Правда?

– Да. – Энди выпрямилась. – А ты нет? Все, что мы делаем, – сплошное притворство! Делаем вид, будто русские не разнесут нас на кусочки.

– Русские не разнесут нас на кусочки, Энди.

– Нет, разнесут, – с ледяной уверенностью сказала она.

– У них нет системы запуска. У них есть пара бомб, но…

Она нахмурилась и сказала:

– Мы не знаем, что у них есть, но они-то знают, что есть у нас.

– Мы знаем, что у них есть.