После того, как доклад Кутона закончен, начинается игра увёрток. Рюамп предлагает напечатать проект перед его обсуждением; "если он будет принят без отсрочки, я всажу себе пулю в лоб" (он этого не сделает). Его поддерживает Лекуантр – эти люди из тех, кто двумя днями ранее роптали против Робеспьера… Последний ещё председательствует в Конвенте. Он слышит, как Барер соглашается на трёхдневную отсрочку. Двух дней достаточно, отвечает Лекуантр. Но это всё ещё слишком много для Робеспьера, который покидает своё кресло, направляется к трибуне и требует немедленного принятия декрета; главное, говорит он, это "суровое и неизбежное наказание преступлений, совершенных против свободы"[322]. Бурдон из Уазы ещё пытается добиться отсрочки по нескольким статьям, но тщетно. Однако на следующий день тот же самый Бурдон требует у Конвента напомнить о том, что депутаты не могут быть отправлены в Революционный трибунал без обвинительного декрета Собрания. Никто не осмеливается решиться; депутаты выходят из ситуации при помощи одной уловки, "не подлежащей обсуждению", мотивированной утверждением, "что исключительное право национального представительства издавать обвинительные декреты против его членов и предавать их суду - это право неотъемлемое".

Автор обоснования – юрист Мерлен из Дуэ. Чего он хотел 11 июня (23 прериаля)? Избавиться от осуждения в Комитете общественного спасения за свои намерения? Напомнить о правах Конвента над депутатами, как можно меньше его оскорбив? Всё происходит в отсутствие членов Комитета. На следующий день Кутон, а затем Робеспьер, с резкостью возвращаются к инциденту. Извиняя Мерлена из Дуэ, Робеспьер сосредотачивает свои ходы вокруг Бурдона из Уазы, которого он обвиняет в оскорблении Комитета. Бурдон возражает: "Я требую доказательств того, о чём говорится; достаточно ясно сказано, что я был злодеем". "Горе тому, кто сам себя называет", - отвечает ему Робеспьер, который заканчивает своё выступление призывом к единству, сопряжённым с расплывчатым обвинением интриганов. Кого это может успокоить? Перед лицом Робеспьера Конвент молчит, но механизм уже приведён в действие – завязывается драма термидора.

Путь к якобинской изоляции

Путь к якобинской изоляции

Робеспьер должен был противостоять Конвенту; в Комитете общественного спасения также спорят о его выборах, ставят под сомнение его авторитет, сомневаются в его добродетели. Здесь оживлённое столкновение следует сразу же после принятия закона 22 прериаля. В III году Бийо-Варенн рассказывал, что заседание 11 июня (23 прериаля) было "таким бурным, что Робеспьер плакал от ярости". Лекуантр добавляет, что затем Робеспьер перестал посещать Комитет, а Фукье-Тенвиль, что он его там больше не встречал. На самом деле, Робеспьер ещё заседает там и подписывает постановления до конца июня; настоящее отсутствие начинается с этого момента.