Ты что-то видела. Ты знаешь, что это означает.

Может, и видела. Но какое это теперь имело значение? Мне больше не были нужны эти воспоминания. Конрад был мертв, и я не собиралась позволять ему испоганить мое будущее.

А потому я несколько раз глубоко вздохнула, посмотрелась в зеркало – мне показалось, что я выгляжу несколько бледноватой, так что я даже немного пощипала себя за щеки, чтобы вызвать румянец, – вылезла из машины и с улыбкой вошла в дом.

Глава четвертая

Глава четвертая

(Классическая школа для мальчиков) «Сент-Освальдз», академия, Михайлов триместр, 26 сентября 2006 года

Да и кто стал бы ее обвинять? Уж точно не я. Нет у меня права судить людей за сделанный ими выбор. Она верно сказала: всем нам порой приходится идти на компромисс. А последние три недели и вовсе доказали, до какой степени я сам готов пойти на компромисс ради «Сент-Освальдз», этой поросшей ракушками старой гнилой посудины, которая еще как-то умудряется оставаться на плаву.

А между тем Ла Бакфаст свою историю так и не закончила. Интересно, это вообще когда-нибудь случится? Ее рассказ, подобно рекам Аида, до краев полным людских слез, способен течь одновременно в самых различных направлениях. Я, конечно, хочу услышать конец этой истории, но не могу же я лежать в постели и позволять ей по капле вводить в меня информацию, как вводят питание через зонд? Как и молодая Беки Прайс, решившая построить новую жизнь с Домиником, я тоже обменял неудобную правду на мимолетное ощущение покоя. Но долго это продолжаться не может. Я не стану вечно играть роль Мерлина, плененного Владычицей Озера. Вот почему еще до ее прихода в больницу я заказал такси, чтобы меня отвезли домой; я надеялся, что это разрушит те чары, которыми она, похоже, меня опутала. И в начале девятого к больнице подъехало такси. Мой лечащий врач был строг, но великодушен: «Раз вы так настаиваете, мистер Стрейтли, то я, конечно, вас выпишу. Но вы ни в коем случае не должны возвращаться на работу; еще недели две как минимум нужно выждать, иначе я за последствия не отвечаю».

Этот доктор тоже, разумеется, учился в «Сент-Освальдз». От учеников нашей школы в Молбри никуда не денешься. Они как домашние голуби: улетят в университет, исполненные надежд и амбиций, и не успеешь оглянуться, как они снова тут как тут, только повадка у них, может, стала чуть более осторожной, однако они по-прежнему считают себя достойней и умнее всех прочих. К счастью, мой лечащий врач – доктор Масси – в моем классе никогда не учился, и уже одно это значительно облегчает наше общение, иначе я и взглянуть на него был бы не в состоянии, тут же не вспомнив маленького мальчика-недомерка с улыбкой до ушей и неприятной привычкой снимать под партой свои башмаки и гонять их ногой туда-сюда, выполняя письменное задание по грамматике.