– Я знаю, кто вы такой, – сказала я ему. – И знаю, что вы совершили.

– Вот как? – с нарочитым изумлением воскликнул он. – В таком случае странно, что вы еще не побывали в полиции.

– Я еще могу это сделать. У меня имеются ваши письма. Я знаю, что мои родители отдали вам все свои сбережения.

Он посмотрел на меня с сочувствием:

– Мне искренне жаль ваших родителей, Ребекка. Но вы, должно быть, давно знали, насколько они чувствовали себя несчастными. А что касается тех писем, то вам вскоре придется убедиться, что их мог написать кто угодно. Вам это и любой почерковед скажет. Весьма затруднительно что-либо определить по столь каллиграфическому почерку.

– Возможно, вы правы. Но я все же не думаю, что руководство «Сент-Освальдз» придет в восторг от очередного скандала.

Мне показалось, что он злобно прищурился.

– Если вы все это затеваете из-за тех денег…

– Нет. Не из-за них.

– Тогда чего же вы хотите, Ребекка?

Я вздохнула. Воздух казался кислым от бесконечного дождя и запаха стоячей воды. Морская чайка на минутку присела на боковую калитку, а потом с хриплыми воплями снова умчалась в белесое небо.

– Я хочу знать, что случилось, – сказала я. – Я хочу знать о Конраде все. Я хочу знать, почему он исчез. Я хочу положить этому конец!

– Как? Вы все еще этого хотите? – Фентимен посмотрел на меня с таким выражением, в котором, как мне показалось, сквозило искреннее сочувствие. Вот уж действительно непревзойденный актер! – Поверьте, вам лучше ничего этого не знать. Вы обрели в лице Доминика хорошего мужа. Да и Эмили у вас, по-моему, очень славная. Вы свободны от прошлого, так наслаждайтесь настоящим. Тем, что у вас уже есть. Не надо выкапывать трупы, ни к чему это.

Гнев в моей душе вспыхнул с новой силой.

– Я не ребенок, – сказала я, – и не нуждаюсь ни в ваших советах, ни в вашей защите.

Он поднял брови: