– Я не собираюсь подавать на вас жалобу, – сказала я. – Я просто хочу понять, что тогда случилось.

Фентимен посмотрел на меня.

– То есть вы хотите сказать, что действительно этого не знаете? – Мокрые волосы у него прилипли ко лбу, а плащ промок насквозь и потемнел. Первоначальное выражение смущения у него на лице сменилось почти добродушием. – Поверьте мне, Ребекка: если вы вообще ничего о том дне не помните, то вам и не стоит помнить. Вам не нужно никому ничего доказывать. Все кончено. Забыто. Вам нужно просто жить дальше…

– Я не нуждаюсь ни в твоих советах, ни в твоей опеке, ублюдок! – Я сказала это очень тихо и почувствовала во рту вкус и запах дыма. – Рассказывай, что случилось в тот день.

Некоторое время Фентимен молчал. И смотрел на меня с наглой самодовольной улыбкой. Такая улыбка обычно появлялась на физиономии каждого мужчины, который на лестнице, задрав голову, пытался заглянуть мне под юбку. Такая улыбка появлялась у каждого преподавателя школы «Король Генрих», который «по ошибке» принимал меня за секретаршу. Такая улыбка появлялась на лице каждого мужчины, который считал, что он может стать моим покровителем.

Как сильно ты меня любишь, Бекс?

Как сильно ты меня любишь?

– Неужели вы так и не сделали никаких выводов? – спросил Фентимен. – Неужели за столько лет ни о чем не догадались? Просто поверить невозможно, что вы все это время ухитрялись скрывать правду даже от самой себя.

– Я не понимаю, о чем ты, – холодно сказала я. И все же было что-то знакомое в его интонациях, в ритме произносимых им слов; что-то напоминавшее дом моих родителей, где вечно бормотали своими мертвыми голосами дикторы этих номерных радиостанций. То ты придумывала какое-то чудовище, которое живет в канализационных трубах, и все свои неудачи на него списывала, считала, что это его происки. То вдруг появилась эта Эмили. Ты даже фамилию ей дала по названию нашей улицы.

– О чем ты? – повторила я. – Да говори же, наконец! Кто убил Конрада?

Глава десятая

Глава десятая

12 сентября 1989 года

Это же просто смешно, какими мы самих себя видим. Нам и в голову не приходит, что мы убийцы, пока мы сами не совершим убийство. Да и потом стараемся сделать вид, будто произошло вовсе не убийство, а нечто другое. Например, преступление, совершенное в состоянии аффекта. Или в порядке самозащиты. Или в результате несчастного случая. Или же это было просто Деяние Господне. А может, даже кратковременное помешательство.