Когда на сцену вышел Farallon, империя Лиема уже рушилась. Патриарх подстраховал политический риск, выделив родственникам Сухарто крупные доли в своих фирмах²³. Но валютный кризис, стоивший Соросу и Дракенмиллеру состояния, запустил в Индонезии замедленную революцию, достигшую кульминации во время обвала правительства Сухарто. С этого момента политическая страховка Лиема превратилась в мишень, нарисованную у него на груди, — друзья сверженного президента стали теперь врагами народа. Повстанцы вломились на территорию Лиема, подожгли автомобили и разбили китайские вазы. Лишенный политической поддержки, бизнес Лиема обанкротился, а поскольку многие займы шли из Bank Central Asia, банк также оказался под угрозой. Для сдерживания паники вкладчиков правительство пришло на помощь банку.

Farallon работал по схемам управляемого событиями инвестирования, но падение режима Сухарто было гораздо экстремальнее объявления о среднем поглощении. Миллионы людей были выброшены за черту бедности, тысячи демонстрантов погибали в столкновениях с полицией, сотни предприятий были разграблены. Многие индонезийцы обвиняли в несчастье западные хеджевые фонды, и было известно, что американские финансисты, находящиеся в стране, получали угрозы смерти. Но чем больше Farallon изучал Индонезию, тем больше в стране открывалось возможностей, которые было жалко упускать. Правительство Индонезии было классическим неэкономическим продавцом. Международный валютный фонд вынуждал правительство разгружать области частного сектора, те самые, что оно был вынуждено спасать, и делать это практически за любую цену. Именно потому, что большинство финансовых игроков и носа не казали в эту страну, Farallon мог ожидать ограниченную конкуренцию в торгах за пошатнувшиеся активы. Во время кризисов 1997 года хедж-фонды обогатились, ставя против правительств, которые устанавливали нелогично высокие цены на свои валюты. В продолжение тех кризисов хедж-фонды теперь могли обогатиться, ставя против правительств, которые устанавливали нелогично низкие цены на рассыпавшиеся бриллианты своих экономик.

К осени 2001 года доля Farallon в индонезийских ценных бумагах составила 1 миллиард долларов²⁴. Фонд приобрел акции РТ Semen Cibinong, третьей по величине цементной компании Индонезии, и РТ Astra International, крупнейшей автомобилестроительной компании. Фонд купил Jakarta Container Port Terminal и продал его Hutchison, расположенному в Гонконге.

А однажды Рэй Зейг, специалист Farallon в Индонезии, получил от своего человека в правительстве необычное сообщение. Bank Central Asia скоро будет подвергнут повторной приватизации. Может, Farallon это интересно?