Я изучал с ними Клее до самого закрытия и продолжал у себя в квартире, пока в четыре утра в ресторанчике Луи не разожгли гриль.

Я спал на ходу, когда явился к музею, зато был уверен, что даже кураторы выставки не знают о Клее больше меня. Копировщица стояла у входа: в плаще, перетянутом поясом на талии, крутя в руках зонтик. Клее что угодно бы отдал, чтобы написать такую модель, хоть и изобразил бы ее, скорее всего, в виде пирамиды из грудей и ресниц. Собственно, я тоже видел ее примерно так.

Мы встали в очередь за билетами. Мне было сложно поддерживать беседу, потому что мозг мой размяк от недосыпа и был переполнен фактами о Клее. Наконец, мы вошли внутрь. Встали перед первой картиной. Я указал на угол полотна, где фигура, похожая на удочку, нависала над рыбой. Объяснил, что так Клее передал свой взгляд на отношения человека и природы. Мы прошли дальше и остановились перед карандашным рисунком. Я принялся рассуждать о тяге Клее к примитивизму и его увлечении простыми изобразительными средствами, в частности, карандашом.

– Ты столько всего знаешь про Клее, – сказала копировщица.

– Я его поклонник.

Она нахмурилась на очередную картину, нисколько не похожая на Спортсмена.

– Тебе не нравится Клее? – спросил я.

– Да не особо. Просто хотела посмотреть, из-за чего такой шум.

– Ясно.

Мы ушли. В суши-баре, сидя над тарелкой роллов «Калифорния», я ощущал такое разочарование отменой экзамена по Клее, что все время молчал. Полчаса спустя копировщица сказала, что ей надо куда-то идти. Я ее не винил. Будь у меня возможность от себя сбежать, я воспользовался бы шансом. Мы расстались, сухо пожав друг другу руки.

В «Публиканах» Спортсмен спросил меня, как все прошло.

– Не так, как я надеялся, – ответил я.

– И поделом! Кому еще в голову придет учиться ради свидания!

– А что, по-твоему, мне надо было делать?

Он развернулся на своем табурете, чтобы сесть ко мне лицом, и отвернул назад козырек, чтобы я лучше его видел.

– В следующий раз, когда какая-нибудь телка тебя попросит сводить ее в музей, – сказал он, – езжайте в Зал бейсбольной славы, в чертов «Куперстаун».

Глава 34. Питер

Глава 34. Питер

– Эй, Эдвард Ар Мерроу-Рингер, – окликнул меня какой-то парень в «Публиканах», – что это твоего имени не видно в газете?