Внезапно молодой человек почувствовал тупой укол в спину.

– Стой, непрошеный гость. Бежавший преступник или любопытный зевака, ты оказался не в том месте и не в то время. Признавайся, что из этой сокровищницы искусства ты хотел украсть? И подними руки…

Сквозь пальто Кирилл почувствовал, что предмет, вероятнее всего, сделан из стали, а тот, кто его держит, находится в нескольких шагах от него. «Неужели шпага?»

Низкий голос, тембр которого напоминал льющееся в бокал выдержанное вино, принадлежал мужчине лет пятидесяти. Озеров поднял руки и медленно ответил:

– Здесь вряд ли найдется что-то даже для такого плохого вора, как я. Не представляю, что мне делать с пластмассовой трубой и венецианской маской. В деревянной короне из дерева я не стану гулять по улицам. К тому же, надеюсь, хозяин не станет нападать на безоружного гостя?

– Хитер! – сказал гулкий баритон, но владелец его не убрал шпагу от спины молодого человека, – и вырос так, как будто питался на заливных лугах.

Раздалось хлюпанье, как будто кто-то пил воду. Кирилл не сдержал любопытства и повернул голову. Хозяин пил из большой чашки (судя по аромату – кофе), другой рукой он продолжал сжимать шпагу с извитым бронзовым эфесом. Он был одет в шелковый китайский халат и, видимо, недавно вышел из душа, так как его светло-каштановые волосы свисали блестящими спиральками, а на шее висело полотенце.

– Ну здравствуй, племянник. Я очень по тебе скучал.

Дядя сказал это совсем иначе, чем первый свой монолог. Озеров в момент ощутил, что с ним будет очень легко, потому что это было сказано просто, искренне и с нежностью. Так, как не сыграть даже такому хорошему артисту.

На пол со звоном упала тренировочная шпага с затупленным концом. Через мгновение молодого человека сгребли в мощные объятия.

Они стояли, разглядывая друг друга и улыбаясь. Как казалось Озерову – дядя совсем не постарел, но ему прибавляла годов острая бородка. Она делала бы его похожим на восточного мудреца, если бы не нос картошкой и голубые игривые глаза. В те редкие встречи, когда Кирилл его видел, он напоминал ему человека пьющего. Но проблем с алкоголем у дяди никогда не было. У него была другая зависимость – театр. А мешки под глазами и несколько одутловатый вид были результатом многократного наложения грима и частых поздних репетиций.

– Скажу тебе честно, Кирюша, – продолжал Эдуард Захарович, похлопав его по плечу, – нам не было повода ездить друг к другу в гости и общаться. У нас были только родственные интересы, о которых мы позабыли, я со своими вечными разъездами, а ты с научной работой. Это только так кажется, что человек живет долго и много всего успевает, на самом деле мы за много лет не можем даже съездить в гости к тем, кого любим всей душой. Ну и что это за жизнь? Скажи мне, как твои исследования?