– Я несколько сменил деятельность, – смутился Озеров. – Существенно сменил. Сестра не сказала, что я устроился работать учителем?

– Нет! Боже мой! Я только недавно пытался объяснить своим непутевым студентам, что это за адский труд. Ты ведь строг с ними? Они слушают тебя? Скажи, что слушают…

Дядя обхватил племянника за плечи и взглянул прямо в глаза. Кирилл открыл было рот, но в этот самый момент все тяготы прошедшей недели свалились на него и ударили по голове тяжелой бутылью от кулера, из которого на пол хлестала жидкость, полная страхов и сомнений. Неудавшийся урок вспомнился ему так ярко, что тяжелая корзина терпения перевесила, канаты лопнули, и обмякший воздушный шар полетел на дно унылой пропасти.

– С переменным успехом, – промямлил он, – пока есть некоторые трудности.

Эдуард Захарович вдруг громко рассмеялся. Кирилл с удивлением уставился на него.

– Трудности? Да их не станет меньше, дружок. Но если ты будешь и дальше говорить таким тихим голосом и слово «переменным» произносить как «пелеменная», то трудностей станет куда больше. Сколько ты уже работаешь в школе?

– Месяц с лишним, – ответил Кирилл, чувствуя, как во рту пересохло от такой прямоты.

– «Смейся с вишней» – вот что ты только что сказал! Если твое произношение останется таким же паскудным, не жди даже «пелеменного» успеха. Заставить слушать взрослых крайне тяжело. А детей и подавно.

Озеров был ошарашен.

– Неужели я звучу со стороны так ужасно?

Эдуард Захарович ободряюще обнял его за плечо и повел на кухню.

– Не так ужасно, как большинство моих студентов, пожелавших стать актерами. Голос человека – его истинное лицо. Не глаза и не мимика. Ты голодный?

– Нет. Вы забыли, как умеет накормить ваша сестра?

– Очень хорошо, потому что у меня все равно пустой холодильник. Отныне посвящаю тебя в его наполнители. А я буду давать тебе на завтрак и ужин порцию упражнений, которые разбудят в тебе обаятельного льва.

– Обаятельного льва?

– Ты часто так вот говоришь фальцетом? Не знаю, сколько часов в неделю ты взял, но за месяц ты умудрился превратить свои связки в наждачную бумагу. Поработаешь так еще год, и хронический ларингит с тонзиллитом тебе обеспечены. Львы и другие животные говорят с помощью диафрагмы, отчего их голос получается глубоким и насыщенным. А мы, глупые людишки, используем ее только для оперы. Но ведь диафрагма – достояние каждого!

Стареющий артист издал страшный рык, эхом отразившийся от стен. Его острая бородка задрожала.

– Если хочешь завладеть вниманием аудитории, для начала научись валять дурака. Самый большой страх человека – выглядеть глупо перед большим собранием людей. Знаешь, скольким снится этот кошмар?