Им не встретилось ни одного человека. Весь город покрывал иней. Крохотные кристаллы, мерцая, покрывали мукой деревья, столбы, железнодорожные знаки и висящие провода. Морозный воздух обжигал ноздри, находил мельчайшие щели в одежде и добирался до кожи. Несмотря на холод, Город Дождей казался наполненным волшебством.

– Знаешь, Озеров, я думаю, люди получают особое удовольствие оттого, что придумывают себе призвание. Только бы звучало покрасивей. Они почему-то считают, что главное название, а не дела. Это самое большое заблуждение со времён возникновения человечества…

Кирилл молчал.

Под ногами хрустели льдинки.

Было так тихо, что они слышали, как скрипят фонари, подвешенные над дорогой. Когда они из тьмы входили в столп света, казалось, что от лучей фонаря делается теплей.

– Снега нет. Один лёд кругом.

– Прости, что я позвала тебя туда. Мы давно не виделись – я искренне думала, что мои знакомые немного повзрослели.

– Всё в порядке. Сегодня я понял, что больше не гожусь для ночных посиделок.

– Ты просто не выспался. Скажи, неужели меня так долго не было в Городе Дождей?

– Довольно долго, – глухо произнёс он.

– Ты выглядишь очень усталым. Чем тебе помочь?

Озеров замешкался.

– Я должен подготовить новогоднее выступление с классом. Понятия не имею, как это делается…

Агата кивнула и беспокойно огляделась по сторонам. Она всё ещё стояла на месте, как будто вход в метро открыт всю ночь.

– Кирилл…

Она остановилась в свете фонаря. На её одежде тоже появились крохотные кристаллы, и вся её фигура, облачённая в чёрное пальто, и прядь волнистых волос, перекинутых через плечо, мерцали тысячей крохотных звёзд.

Он нетерпеливо потоптался на месте и взглянул на девушку.

Агата стояла, скрестив руки и дрожа:

– У меня нехорошее предчувствие, Кирилл. Какой завтра день?

– Двадцать третье декабря,– ответил Озеров, глядя в землю.