Царёк уже подостыл.

– О! Еще один защитничек народа… Попик! Вот вы нам и скажите, отец Климент, как церковь относится к советской власти?! Вас же отделили от государства! И давили вас не меньше мужиков и партийцев. Где же истина?!

Все затихают в шалмане. Видно, что слово Климента здесь авторитетно. Ждут ответа. Многие наслышаны, что Апостол – повторник, из лагеря сбежал вместе с Мыколой. Почти что на дармак ушли.

Дармак – преступление без риска.

Никто не знает, что в том побеге остались лежать на снегу четверо заключенных. Да и сторож с разъезда до леска не добежал. Нет, не добежал…

А так-то, конечно, без риска…

Апостол вздыхает и крестится.

– Трудный разговор. А истина прежде всего в том, что вы ждете, на чью сторону я сейчас встану. В вашем споре. Власть плохая или народ? В России всегда винят кого-то. Удобнее всего царя и его бояр. Не пейте больше водку! Перережетесь ножами… Всякая власть от Бога. Чтоб вы знали… А что получилось с самого начала – помните? В семнадцатом году.

– Помним, помним! – неожиданно вмешивается Мыкола Гринько, видимо, задело за живое. – Большевики верующих попересажали, кресты вместе с колокольнями взорвали. В божьих храмах конюшни завели. Для скотины! Вот вам и вся ваша власть. От Бога!

Отец Климент отвечает:

– Правы вы, конечно, Николай Степанович. Внешне так оно и было!

Все давно бросили карты, отодвинули стаканы. Слушают.

Серьезный пошел разговор, настоящий. Не пьяная перепалка.

– Но давайте посмотрим глубже. Разве власть виновата в том, что люди сами отходили от веры? Власть пожинала урожай неверия. А зерна бросали все мы. И простой народ, и купечество, богатеи, чиновники, интеллигенция… Какой пример они подавали?!

Царёк перебивает:

– Одни попы, значит, сохраняли веру!

Климент опускает голову:

– Священники вели себя хуже всех. Они были не служителями Бога, а поповским цехом ремесленников! Атеизм, пьянство, разврат. Все это стало обычным явлением в среде священнослужителей. Несли слово Божье, а сами в Бога не верили. Посмотрите, что делали дети священников? Из русских монастырей, хранителей веры, остались совестью христианства только Саровский монастырь, Валаамский, Оптина пустынь и Дивеевский… Мне сидельцы рассказывали, что творилось в женских монастырях. Вот вы сказали про скотину в храмах. А кто из священничества заступился за церкви? Нельзя пускать зверье в дом Бога!

Тут Апостол, сам того не зная, повторил мысль православного священника из далекого грузинского городка Гори, когда тот узнал, что мальчишки, по наущению маленького Сосо, загнали в синагогу свинью.