Да, да, читатель! Ему самому. Певцу застоя и будущему разоблачителю репрессий. Как миленький автор выскакивает на трибуну и взволнованным голосом, с особой интонацией повышения смысловой фразы, по мере произносимых слов, кричит: «Предлагаю избрать Почетный Президиум нашего митинга в составе Ленинского Политбюро ЦК КПСС во главе с Генеральным секретарем, дорогим товарищем Леонидом Ильичом Брежневым!» Последние слова тонут в громе оваций.

Никто и не заметил, что на последнем эмоциональном всплеске исполнитель заученной здравицы (или советской молитвы – как ее точнее назвать?) отчетливо дал петуха. То есть слова «Во главе с дорогим товарищем Леонидом Ильичом Брежневым» прокричал фальцетом.

Скажу вам больше.

Автору довелось получать медаль из рук Брежнева в Кремлевском дворце съездов на слете студентов-отличников.

А внизу, под трибуной, в толпе репортеров стоит молодая журналистка из Москвы. Это Зоя Анатольевна Кудря. Будущий, между прочим, лауреат Государственной премии и профессор ВГИКа. Лучшая сценаристка страны. Она приехала в командировку на БАМ из Москвы по спецзаданию.

И теперь легко и свободно чирикает в блокнотике.

Успевая зафиксировать все слова и краски митинга.

Подумалось, а чем мы с Зоей Кудрей тогда, у Дуссе-Алиньского тоннеля, отличались от Пастернака и Чуковского?! Разумеется, кроме талантов, почестей и орденов… Помните, какими взволнованными Боря и Чука возвращались после встречи со Сталиным на комсомольском съезде?

Они были полны счастья от лицезрения вождя.

Гуманисты двадцатого века.

И что же изменилось?!

Правда, мы не боимся ареста и не ждем по ночам тяжелых шагов чекистов.

Ты не вейся, д-черный ворон…

Не знаю, как Зоя, а я долго гордился тем, что получил медаль из рук Брежнева. Хотя ведь Зоя, по правде говоря, никогда БАМ не строила и не ездила к тоннелю. А появилась она здесь от охватившего всех восторга и гармонии момента.

Уж очень торжественный митинг!

Дух захватывает.

Вот автора и понесло.

Кириллов приглашает на трибуну ветеранов стройки.

Костя Ярков не верит своим глазам.

Поднимаются Летёха, седой и обрюзгший полкаш-отставник; интендант Савёнков. Этот, наоборот, высох как щепка, левая щека и веко дергаются; дядя Коля Бородин – дуссе-алиньский почтарь. Дальше начинается вообще невообразимое для Кости. Вместе с Луночкиным Владимиром Ивановичем, первым секретарем Верхнебуреинского райкома партии, и Анатолием Шафиром, комсомольским вожаком района, на трибуну зовут… Говердовскую и Кауфмана! Оказывается, доктора наук из Владивостока и знатного мерзлотоведа! Или мерзлотника? Как правильно?!