Итак, белая раса, как болтали в научных кругах и хорошем обществе во времена перехода от эпохи Просвещения к эпохе революций, зародилась на Кавказе. Похоже, что эта мысль затронула особо чувствительные струны в западном воображении по одной любопытной причине. Большинство наложниц в гареме султана (с одобрением поговаривали, что самые красивые) и вправду принадлежали к кавказской расе и были родом с Кавказа – на Западе их обычно называли черкешенками. В 1855 г. Лев Толстой язвительно писал: «Ведь… воображают Кавказ как-то величественно, с вечными девственными льдами, бурными потоками, с кинжалами, бурками, черкешенками, – все это страшное что-то, а в сущности, ничего в этом нету веселого»{814}.

Черкесы же на самом деле были племенной группой с северо-запада Кавказа. Многие из них после падения Константинополя приняли ислам. Представителей этого народа всегда окружал ореол таинственности. Женщины, хоть и мусульманки, обычно – к всеобщему восторгу – ходили, не закрывая лица (в отличие от своих соседок-христианок). Путешественники делано ужасались (хотя втайне были явно под впечатлением) тому, что эти женщины «в качестве украшения» еще и наносили макияж. Черкесов-мужчин, которые славились своей отвагой и по-прежнему сражались в кольчугах, относили к наилучшим представителям благородных дикарей. Как в середине XIX в. выразился путешественник Эдмунд Спенсер, «ни один другой полуцивилизованный народ не отличается таким приятным внешним видом»{815}. Ведь скачущие по страницам большинства наших сказок персонажи – это именно черкесы.

Начиная с XVI в. черкешенки стали чем-то вроде зарубежных звезд. Честно говоря, от них было некуда деваться. И французский философ Монтескьё, и автор «Опасных связей» Шодерло де Лакло, и драматург Расин – все они писали страстные рассказы о гаремной жизни. Томас Роулендсон на сатирическом наброске «Гарем» изобразил султана в карикатурном виде – с явной эрекцией и с облепившими его красавицами-черкешенками. Из-под кистей лучших из талантливых художников того времени выходили изображения разгоряченных после соития обнаженных тел, отражающие вымышленную повседневную жизнь черкесского гарема. Больше всего репродукций делалось с картины Энгра «Одалиска и рабыня»: мягкое порно под видом популярного жанра живописи нового времени. Энгр, Эдвард Кларк, Иммануил Кант, Фредерик Лейтон – все они наперебой писали и описывали как родину черкешенок, так и путь этих женщин в османские гаремы Стамбула и Каира. Утверждали, что само назначение черкесской расы в том, чтобы привнести красоту в безобразный образ турок и персов, с которыми им приходилось вступать в связь.