— Ты замечательный пианист, Илья, — произнёс Уильям. — Никогда не слышал такого Рахманинова.

Через некоторое время к их столу подошёл Роман.

— Спасибо, ты великолепно играл. Я хочу подарить тебе два снимка, которые сделал мой фотограф. Ты не возражаешь, если такие будут висеть в рамочках на стене?

— Пожалуйста.

— Тогда распишись на них, — попросил Каплан и протянул ему ручку.

Илюша расписался и ресторатор, удовлетворённо кивнув, удалился.

Проводив Диму с Вивиан и Эллу с Уильямом до метро, вернулись в «Шератон». Санька решил не звонить в Саммит по телефону. Дети, конечно, все спят, подумал он, а если родители тоже спят, зачем их будить.

— Благодарю за прекрасный ужин, — сказал Ричард. — Там была очень приятная публика.

— Когда мы увидим наших детей? — спросила Маша.

— Сегодня вечером мы их привезём сюда и пойдём в Рокфеллер-центр, — сказал Санька. — Там есть каток и роскошная ёлка. Пусть дети тоже получат удовольствие. А сейчас всем нужно выспаться.

Они спустились в паркинг. Маша и Ричард простились со всеми и остались в отеле, а Санька и Вика повели автомобили по сумеречному городу.

Утомлённая заботой о детях Инна Сергеевна, уложив девочек, спала в детской комнате. Мальчишки, наигравшись, захандрили раньше, и с ними не было проблем. Наум Маркович дремал, сидя в салоне у телевизора. Услышав шум мотора, он приподнялся в кресле и посмотрел в сторону входной двери. Послышались шаги, дверь открылась, и в коридорчике появились один за другим Яна, Вика и Илюша. Последним в дом ввалился Санька.

— Ну, как дела? Видели шар времени? — спросил Наум Маркович.

— Всё было шикарно, папа. Правда, произошла маленькая неприятность. Один полицейский в приличном чине не пожелал пускать нас на Таймс-сквер. Увидел евреев и решил продемонстрировать власть. Тут нашёлся Ричард, сказал копу несколько тёплых слов, и мы прошли.

— И правильно сделал, что напомнил вам, кто вы такие. Если нас не гонять, мы сравняемся интеллектом с гоями. А так мы им ещё очень нужны.

— Ты стал философом, папа.

— Жизнь научила, сынок. У каждого человека есть два пути: либо ты преуспеваешь, либо становишься философом.

— Но ты преуспел, устроился на работу контролёром. И у мамы всё не так уж неплохо.

— Не об этом я, Саня. Просто пытаюсь понять, что со всеми нами происходит. В Москве нам неплохо жилось, мы все были вместе, дружили и любили друг друга. Но жизнь разбросала нас по разным странам. Леонид уехал и умер в Израиле, Лёва женился на Вере и остался в России, Рома погиб. Теперь и вы разобщены. Вас разделяет океан. Всё пошло не так, как должно. Мы, русские евреи-эшкенази, интеллектуальная элита западной цивилизации, растворяемся, как соль, в многонациональном мире, исчезаем, не оставляя за собой плодоносную ветвь. Вот даже Элка не выдержала давления американского общества и вышла замуж за англосакса.