В грузинской сказке об окаменевшем юноше описывалась похожая история про громадного оленя, который мордой уткнулся в землю, а рога его доросли до неба, и он не мог двинуться с места. И мать могущественного солнца раскрывает сказочному герою, что надо сделать оленю: выпить майской воды и тряхнуть головой — тогда старые рога отпадут.

Изображение оленя на керамическом сосуде.

4 тыс. до н. э.

Сиалк в Иране

Удивительные метаморфозы происходили с охотником из другой грузинской сказки после того, как тот убил олененка. Когда охотник перешагнул через голову олененка, то вдруг превратился в девушку, такую прекрасную, что в эту девушку влюбился царевич, которому со временем она родила сына. Когда эта женщина перешагнула через грудь убитого олененка, то превратилась в красивую кобылу, которая со временем ожеребилась, Когда эта кобыла перепрыгнула через ноги убитого олененка, то превратилась в огромную злую собаку, которая со временем также принесла щенков. Когда эта собака гналась за зайцем и вслед за ним перепрыгнула через хвост убитого олененка, то превратилась в охотника. Вероятно, олень был связан с неким законом, по которому происходили метаморфозы.

В абхазском же богатырском эпосе упоминалось, что ворота у богатырей-нартов были сделаны из оленьих рогов. Удивительный олень описан в абхазской сказке о брате и сестре. У этого оленя каждый волосок на шкуре пел свою песню. По совету своей сестры герой отправился к трехсотлетнему дубу с высохшей вершиной, у которого на высоте человеческого роста было несколько веток с листьями. Этими листьями питался этот замечательный олень. Герой снял с оленя его чудесную шкуру, и олень убежал без шкуры. А шкура при этом продолжала распевать песни. В другой абхазской сказке молоко чудесной оленихи, которая паслась за девятью горами, было лекарством, излечившим царя от боли в животе.

Олени, в соответствии со скандинавскими мифами, щиплют листья мирового древа — дерева жизни и судьбы. При этом четыре оленя питались на среднем уровне дерева, а один олень по имени Эйктюрмир жевал листья с крыши жилища богов Вальхаллы.

Четыре оленя, находящиеся посередине, могут быть связаны либо с одним числом — числом сароса, либо с четырьмя (четырьмя направлениями, четырьмя ветрами), которые выражали сарос в различных системах продолжительности годового отсчета. Число сароса, в некотором смысле, находилось на вершине древних знаний, т. е. его знание позволило взглянуть на все мировое дерево.