Иммиграция. «Право почвы»

Иммиграция. «Право почвы»

Анализ современных проблем иммиграции в «постколониальном» ключе, сквозь призму колониального наследия, и даже как затянувшийся во времени «колониальный разрыв», – распространенная в науке и прессе современной Франции тенденция. Другое направление – изучение «натурализации», обретения иммигрантами французского гражданства с точки зрения исторических особенностей государственного строительства Франции.

Идеология французской натурализации с конца ХIХ в., когда страна стала объектом массовой иммиграции, формировалась в противопоставлении принципа проживания принципу происхождения – jus soli и jus sanguinis. Традиционным для Франции принято считать первый принцип: парижский парламент ввел его во французское право еще в 1515 г. Независимо от происхождения родителей рождение во Франции давало возможность наследовать имущество при условии проживания на территории королевства[881].

В истории Франции случались отклонения от этого принципа: так Гражданский кодекс 1804 г. («Кодекс Наполеона») устанавливал, что французом является тот, кто рожден от отца-француза. Спустя полвека эта норма jus sanguinis была упразднена, закон 1851 г. заменил ее «двойным правом почвы»: ребенок, родившийся во Франции от родившегося во Франции иностранца, иными словами, внук иммигранта, становился французом. Новая норма и была утверждена законом 1889 г., принятым в период подъема иммиграции и обосновавшим, по выражению историка-политолога Патрика Вейля, «республиканское применение права почвы»[882].

Именно при Третьей республике «право почвы» из юридической нормы сделалось культурной ценностью и произошло это в противопоставлении имперскому праву объединенной Германии, использовавшей jus sanguinis для собирания соплеменников, Volksdeutche, из всех стран, где бы они ни проживали. Мишле еще в 1840-х годах, сопоставляя две страны, говорил: «Франция не является расой, как Германия. Франция – это нация»[883]. В этих словах еще не было одиозного для Германии смысла, поскольку сам термин «раса» был тождествен понятию «народ». Положение изменилось после поражения 1870 г. и аннексии Эльзаса и Лотарингии, которую Германия обосновывала преобладанием Volksdeutche в этих провинциях.

Французы были уверены, что, как выразился Эрнест Ренан, в случае референдума «огромное большинство эльзасского народа высказалось бы за то, чтобы остаться вместе с Францией». «Говорят о французском праве, о германском праве, – писал он своему немецкому корреспонденту. – …Наша политика – это политика прав наций, ваша – политика рас. Мы считаем, что наша лучше. Деление человечества на расы крайне предосудительно. Помимо того, что оно основано на научной ошибке и очень немногие страны отличаются подлинной чистотой расы, оно может привести только к истребительным войнам, зоологическим войнам, аналогичным тем, в которых различные виды грызунов или хищников ведут борьбу за свое существование»[884].