И вот что показательно: сосредоточившись на той категории фактического материала, что характеризовала крестьянскую революционность, Адо в своем труде выявил необходимость целостной типологии политического поведения крестьянства в его отношении со Старым порядком. А это уже, в свою очередь, привело Адо к выстраиванию новаторской концепции аграрных итогов Революции, где в центре оказалась субъектность крестьянства в постреволюционном развитии Франции.

Соглашусь с Тамарой Кондратьевой, самой ранней ученицей Адо, что именно концептуальность Адо как историка позволила ему сформировать свою школу исследователей Французской революции[1123], притом что далеко не все представители школы занимались крестьянством, а многие впоследствии вышли далеко за рамки истории Революции, да и траектории исследований его учеников разошлись в идейно-теоретическом плане.

Тема научных школ буквально ворвалась в современную отечественную историографию. Написаны многие десятки, а может быть, уже сотни «сколарных» работ[1124]. Выстраивается само понятие научной школы как группы ученых, объединенных наличием авторитетного в профессиональном сообществе лидера, отношения с которым укладываются в иерархическую структуру «учитель – ученик», и методикой исследования – «школой» в самом конкретном и буквальном смысле слова. Как правило, указанием на наличие «школы» служит последний критерий – достаточно продолжительное существование семинара, который ведет научный лидер в рамках университетского образования. Само собой, для обозначения «школы» требуется также достаточная представительность группы – наличие «учеников», которые активно проявляют себя публикациями в том направлении исследований, что было задано «учителем», руководителем семинара.

Руководствуясь таким толкованием, можно выделить в изучении эпохи Французской революции несколько школ: «школа Кареева» в Петроградском университете (А.М. Ону, Я.М. Захер, И.Л. Попов-Ленский, П.П. Щеголев, Е.Н. Петров, С.Н. Данини (Глаголева), В.В. Бирюкович), «школа Лукина» в Институте красной профессуры (Н.П. Фрейберг, С.М. Моносов, Р.А. Авербух, В.М. Далин, И.П. Завитневич, С.Д. Кунисский, А.З. Манфред) и «школа Адо» в МГУ (Т.С. Кондратьева, С.Ф. Блуменау, З.А. Чеканцева, Л.А. Пименова, Е.О. Обичкина, Е.И. Лебедева, Н.Ю. Плавинская, Э.Е. Гусейнов, И.Б. Берго, А.В. Тырсенко, Д.Ю. Бовыкин).

Зачиналась школа у Г.С. Кучеренко (Д.А. Ростиславлев, С.Я. Карп, А.В. Чудинов, И.Н. Кузнецов), однако сам Геннадий Семенович, по свидетельству А.В. Чудинова, «тему Французской революции, мягко говоря, недолюбливал»[1125]. Наконец, говорили о «школе Ревуненкова», но лично я знаю лишь одного исследователя Французской революции из числа учеников Ревуненкова – Сергея Николаевича Короткова.