Несомненно, к числу представителей «школы Адо» могут быть причислены и те современные ученые, которые не прошли семинарскую «школу», занимались смежными темами, но ощущали влияние ее руководителя и в той или иной степени идентифицируют себя с ним (А.В. Ревякин, Е.И. Федосова). Очень близка была к «школе Адо» Галина Сергеевна Черткова, дипломница А.В., ученица Далина, в 80-х годах тесно сотрудничавшая с Адо в издании «Документов истории Великой французской революции». Ради точности следует отметить мобильность ученичества: Надежда Плавинская, защитив диплом у Адо, перешла в аспирантуру к Кучеренко, а Евгений Кожокин перешел «под крыло» А.В. после смерти своего научного руководителя Застенкера.

Благодаря наличию такого количества представителей в научный оборот введено обилие свидетельств о «школе Адо», воспоминаний о нем самом. Кропотливый сбор воспоминаний и вдумчивый обзор свидетельств предпринял последний из семинара Адо Д.Ю. Бовыкин[1126]. Все это помогает в моей работе и позволяет избежать подробностей научно-педагогической деятельности Анатолия Васильевича. То, что описывают коллеги, приводит меня к мысли, что Адо стал для них учителем в самом высоком смысле – и таким, кто научает азам профессии, и таким, кто способствует духовно-нравственному формированию.

И если методподготовка выдерживает в нашем университетском образовании (пока!) разнообразные пертурбации чуть ли не с позапрошлого века, то методология меняется весьма драматически, что заметно и по новейшей эволюции «школы Адо». А следовательно, и в этом отношении лидер ее заложил определенный запас прочности, который позволяет при крутой «смене вех» сохранять верность духовно-нравственным ценностям, внушенным Адо своим ученикам.

У меня специфический взгляд на школу, поскольку большинство тех, кто поименован «учениками Адо», проходили еще и мое тестирование в качестве официального оппонента. Некоторым даже «повезло» иметь меня в таком качестве дважды: при защите кандидатской и докторской диссертаций. А у С.Ф. Блуменау и Л.А. Пименовой уже и собственные ученики удостоились такой чести.

Были тяжелые случаи, и стиль «хромал», и сложности с интерпретацией диссертационного текста по ваковским требованиям имели место. Но если коротко, то повезло и мне. «Александр Владимирович[1127], бью Вам челом», – было традиционное вступление Адо, за которым следовала просьба об оппонировании. И я с радостью откликался, потому что бывал уверен в качестве диссертационного текста.

Даже получив согласие, Адо старался держать все под контролем. И продолжал заботиться о предстоящей защите: «Звонил Вам сегодня, но Вы еще в отъезде, а я завтра утром уезжаю в санаторий. Хотел напомнить Вам, что защита моего аспиранта Э. Гусейнова (“Формирование политической группировки жирондистов”), у которого Вы любезно согласились выступить референтом, состоится в октябре… Он будет Вам звонить, привезет работу»[1128]. В своей многолетней практике никогда не встречал подобной заботы руководителя о защите своего аспиранта!