– Магда, что ты делаешь? – прошептала она. – Сиди на своем месте.

– Не могу, мамочка, – пролепетала в ответ Магда.

«Аминь», – завершил службу пастор. Фрау Шнайдер сидела с Библией Магды на коленях. Открыв глаза, она заметила письмо на полу у своих ног, подняла его и развернула – то ли нарочно, то ли случайно. Быстро пробежавшись по нему глазами, она затем вложила его в Библию и протянула ее через ряд Магде с вежливым кивком.

Когда они выходили из церкви, начался снегопад. Жители деревни спешили проститься друг с другом, жали пастору руку, желали друг другу счастливого Рождества и расходились по домам. Магда дернула мать за рукав:

– Мама, мы должны идти… скорее.

Кете посмотрела на нее с раздражением.

– Минуточку… мне нужно поговорить с парой человек.

Мать Отто вышла из церкви и заметила, что Магда стоит в сторонке одна.

– Добрый вечер, Магда, – сказала она. – Ты не видела Отто?

– Отто? Нет… – с волнением ответила Магда.

– Сегодня утром он вернулся домой. Ему дали увольнение на несколько дней – он так много работал. Знаешь, его опять повысили в звании.

– Правда? – спросила Магда, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. – Помню, он был очень доволен прошлым повышением. Он рассказал мне об этом, когда мы виделись с ним в прошлый раз весной.

Фрау Шнайдер бросила многозначительный взгляд на раздувшийся живот Магды.

– А когда должен родиться ребенок?

– Скоро, – ответила Магда, краснея.

Ей было стыдно, страшно и хотелось спрятаться куда-нибудь от неодобрительного взгляда Эмилии. К счастью, в этот момент к ним подошла Кете.

– Здравствуй, Эмилия, – проговорила она. – Счастливого Рождества тебе.

– И тебе, Кете… и всей вашей… растущей семье, – ядовитым голосом сказала фрау Шнайдер.

– Мамочка, – прошептала Магда, снова дергая мать за рукав, – нам правда нужно идти.

Кете наконец сдалась, и они направились через заснеженное поле к ферме. Как только они отошли достаточно далеко, чтобы никто не мог их услышать, Магда дала волю своим тревогам.