Но я не могла его подвести. Я не могла его разочаровать. И даже в то время я понимала, что Томаш должен так поступить. Прежде чем мы смогли начать нашу жизнь заново, он просто должен был снять с себя вину за то, что вступил в вермахт в Варшаве. Учитывая глубину потери и те обстоятельства, с которыми сейчас столкнулся Саул, Томаш не мог устоять перед возможностью предложить выход из ада человеку, который когда-то сделал то же самое для него.

– Пожалуйста, moje wszystko! – прошептал Томаш. – Пожалуйста. – Я обхватила его голову ладонями и поцеловала в губы, и этот поцелуй сказал все, что не было времени сказать словами. – Мы всегда найдем дорогу друг к другу, Алина, – выдохнул он, когда мы оторвались друг от друга. – Наша любовь больше, чем эта война, – я обещаю тебе это.

Глава 32 Элис

Глава 32

Элис

Следующий адрес Бабчи приводит нас в медицинскую клинику, расположенную в огромном историческом здании на пересечении двух тихих улиц. Здание любовно и щедро отреставрировано – у входной двери есть пандус для инвалидных колясок и автоматическая раздвижная стеклянная дверь. Зофия сообщает, что на большой вывеске над дверью просто написано «Медицинская клиника Тшебини», и в списке врачей, перечисленных на вывеске, нет фамилии Сласки.

– Это было бы слишком просто. – Она смеется.

Но мой взгляд цепляет бронзовую табличку рядом с входной дверью, потому что, хотя она написана на польском языке, одно слово мне понятно, и это именно Сласки.

– Вообще-то… – Я усмехаюсь и указываю на табличку.

Глаза Зофии расширяются, она негромко читает:

– В память о докторе Алексее Сласки, лидере и мужественном человеке, 1939 год. – На лице моего гида появляется грустная улыбка. – Хм. Возможно, мы все-таки на правильном пути.

Я делаю несколько фотографий мемориальной доски и здания, затем следую за Зофией в дверь и осматриваю интерьер. Сейчас середина дня, и в креслах для пациентов расположились только два человека. За стойкой регистрации сидят молодая женщина и мужчина. Молодой человек разговаривает по телефону, но когда мы входим в помещение, женщина снимает наушники и смотрит на меня так пристально, что мне становится не по себе. Интересно, что такого в моей внешности, что выдает во мне чужака? Мы подходим к стойке, Зофия приветствует администраторов по-польски, затем представляет меня и снова переходит на английский:

– Элис приехала из Соединенных Штатов, исследует историю своей семьи. Мы полагаем, что Алексей Сласки мог быть ее прадедом…

– Боюсь, это невозможно, – перебивает Зофию молодая женщина, одаривая нас вежливой, немного виноватой улыбкой.