Якуб посмотрел на меня с сомнением:

– Вы уверены, что готовы к этому, леди?

– Конечно, она готова, – решительно заявил Томаш, наконец догнав нас. В глубине грузовика я увидела ряд коробок с пайками, несколько бочек и другие незакрепленные ящики. Якуб помог забраться наверх мне, а Томаш – Саулу, затем вскочил и встал рядом со мной. Генри стоял внизу, наблюдая за нами и заламывая руки.

– Вы должны понимать, что необходимо вести себя тихо, – сообщил нам Якуб. – Возможно, вы сможете шептаться или негромко разговаривать, когда мы на дороге, но если грузовик по какой-либо причине замедлится или остановится, это будет означать, что я доставляю или забираю продукты, и в этот момент должно быть абсолютно тихо. Достаточно кашлянуть или чихнуть – и мертвы не только вы, но и я.

– Что вы перевозите? – Меня внезапно охватил ужас при мысли, что нас спрячут в кузове грузовика, начиненного взрывчаткой. Еще одна вещь, которой стоит бояться: смерть от случайного взрыва.

– Только свежие фрукты и овощи, выращенные заключенными в Освенциме, – ответил он, затем с горечью добавил: – Старшие офицеры на передовой требуют свежих продуктов, и тем лучше, если они пропитаны кровью нашего народа.

Якуб подошел к ящикам, вытащил из кармана отвертку, открыл панель и помог Саулу забраться внутрь. Томаш повернулся ко мне, я обхватила его лицо ладонями и отчаянно посмотрела ему в глаза, пытаясь увидеть какой-нибудь признак сомнения, с помощью которого могла бы убедить его поехать со мной, как мы планировали. Однако в его взгляде была только решимость, и когда я осознала это, я почувствовала, как все мое мужество снова ускользает и меня охватывает паника.

– Я не хочу этого делать, – выдохнула я, ощущая последнюю волну нерешительности. – Я не могу…

– Ты можешь, – просто прошептал Томаш, гладя мои волосы и покрывая мое лицо нежными поцелуями. – Я знаю, что ты можешь.

– Но… просто позволь мне остаться. С тобой. До тех пор, пока ты не сможешь уехать. Саул может отправиться один.

– Алина, гипс уже на тебе, – возразил он очень мягко. – Генри устроил это для нас только из-за фотопленки. Другого выхода нет.

– Но мы могли бы… – Я было запротестовала, но мой голос затих. Мы могли бы… что? Материалов для гипса больше не было, и их невозможно достать. Если бы мы сняли с меня повязку, нам пришлось бы придумать другой способ для вывоза пленки – а это было довольно сложно устроить. Томаш дотронулся до моего подбородка, чуть приподнимая его, заглянул мне в глаза.

– Саул не может уехать один, Алина. – Пристальный взгляд Томаша скользнул мне за спину, он тихо добавил: – Он сломлен, любовь моя. Он с трудом держит себя в руках.