– Я не могу ей показать, – выпаливаю я. – Это… это так сильно ее расстроит!

Зофия наклоняет голову в знак согласия.

– Но это и есть настоящая загадка, не так ли?

– Это имя Па, и это год его рождения, но это точно не может быть Па.

– Нет, – тихо соглашается Зофия. – Но Эмилия Сласки этого не знает.

– Как это могло случиться? – бормочу я. – Вы думаете, Бабча послала меня сюда за этим? Рассказать сестре Па правду?

На этот вопрос невозможно ответить, и я не удивлена молчанием Зофии. Мы молча смотрим на могилу еще несколько минут, затем она спрашивает меня:

– Как ваши бабушка и дедушка попали в США?

– Я толком не знаю. Все, что мне известно, что мама родилась в январе сорок третьего, и к тому времени они уже поселились в Америке.

Зофия хмурится.

– Это не может быть правдой.

Я стою и вопросительно смотрю на нее.

– Нет, я в этом уверена.

– Должно быть, они уехали еще до войны.

– Я знаю, что они были здесь, когда началась война, и это все, что я знаю.

– Но… получается, они уехали во время оккупации?

– Получается так.

– В это… трудно поверить. – Зофия медленно качает головой и продолжает хмурить брови. – Выбраться с территории, удерживаемой нацистами, было практически невозможно.

– Единственное, что мне известно: они прибыли на корабле из Англии. А как они отсюда добрались до Англии, я понятия не имею.

Зофия выдыхает, снова смотрит на надгробие.