Я поспешно выбросила банки с нашими отходами, достала остатки печенья, черствый хлеб и очень небольшой запас воды.

– Тебе нужно немного поесть, – пролепетала я.

Саул открыл глаза. Это выглядело так, словно он очнулся от глубокого, ужасного сна и наконец снова пришел в сознание.

– Алина, – внезапно твердо сказал он.

– Да? – откликнулась я, вздрогнув от неожиданности.

Он наклонил голову в мою сторону и тихо произнес:

– Спасибо.

* * *

Я боялась, что переправа через реку будет тяжелым испытанием, но мы просто сели в маленькую лодку, которой управлял грубоватый старый фермер, и перебрались на другой берег – без драмы, без напряжения, без борьбы. Мы находились в нескольких милях к западу от линии фронта, так что хотя мы и могли слышать обстрелы, они не представляли для нас угрозы. Этот переход стал моментом приятного покоя после самых напряженных двадцати четырех часов в моей жизни. Когда мы переплыли реку и остановились, фермер кивнул в сторону берега. Он не говорил по-польски, и ни Саул, ни я не знали его языка, но мы все равно пробормотали слова благодарности, а затем стали выбираться из лодки. Это вызвало неожиданно бурную реакцию у фермера, который преградил нам путь веслом и начал указывать на чемодан.

– Я думаю, он хочет денег, – прошептал Саул.

Я сунула руку глубоко под одежду, порылась в сумке, достала несколько монет и протянула мужчине, который, нахмурившись, собрал с моей ладони все и усмехнулся. Я понятия не имела, сколько я ему дала – и сколько у меня осталось, – но он больше не замахивался веслом, так что мы могли идти.

Я помогла Саулу сойти на берег, а затем спустилась сама. Когда мои ноги коснулись советской земли, я остановилась и глубоко вдохнула. Если бы Томаш был со мной, я бы немедленно схватила его и поцеловала прямо в губы. Я поделилась бы с ним всеми мыслями, которые проносятся у меня в голове: насколько слаще здесь воздух, как удивительно быть живой и забраться так далеко, насколько мы ближе к той жизни, о которой мечтали. Однако рядом со мной был Саул, который медленно поднялся по крутому склону, а затем вопросительно оглянулся на меня. Все, что я могла сделать, это записать мысли в своем сознании. Я пообещала себе, что однажды расскажу Томашу все об этом моменте. А до тех пор я должна была продолжать идти по намеченному плану.

– Давай, Саул, – пробормотала я, поднимаясь и становясь рядом с ним. – Мы пока не на месте, но мы намного ближе, чем были.

– Сколько миль? – спросил он меня.

– Даже не знаю, – призналась я. – Но нам на восток, и идти недалеко. – Я предложила ему руку. Саул прислонился ко мне всего на мгновение, затем, казалось, выпрямился во весь рост и встряхнулся.