– Темные волосы, пани. Это стандартный вопрос. В первые дни мы приняли слишком много евреев, так что ни для кого места больше не хватает. А евреи не созданы для войны – они слишком трусливы.

Я потеряла дар речи, я была в ярости, но Саул наклонился, взял меня за руку и сжал ее – сильно. Затем улыбнулся офицеру и довольно небрежно забрал паспорт.

– Это все, что вам от нас нужно? – спросил он, продолжая улыбаться.

– Все в порядке. Добро пожаловать.

– Куда нам дальше?

– Пройдите к следующей палатке. Там вам определят работу и спальные помещения.

Мы подошли ко второй палатке, и я взглянула на Саула.

– Не представляю, как ты можешь это выносить, – пробормотала я дрожащим голосом себе под нос.

– Это всего на несколько недель, – прошептал он в ответ. – Мы сможем во всем разобраться, когда сюда приедет Томаш. Кроме того, если они позволят мне работать врачом, возможно, к тому времени, когда я расскажу им правду, их больше будут волновать мои навыки, а не мое происхождение. – Он выдохнул и потихоньку признался: – Честно говоря, Алина, пока я недостаточно силен, чтобы снова страдать за свою веру. Еще нет. Да простит меня Бог, но для меня будет облегчением пожить под прикрытием еще какое-то время.

Глава 36 Элис

Глава 36

Элис

Зофия пишет мне сообщение и предлагает встретиться за ранним завтраком, чтобы попытаться выработать план действий. Так что к восьми утра мы сидим в ресторане отеля. Я заказываю двойной эспрессо, потому что почти не спала, и второй день подряд беру смалец. Вероятно, любовь к подобной еде заложена в моих генах.

Я думала, что ничего не жду от этой поездки, но оказалось наоборот. У меня остался еще один день, чтобы ответить на невысказанный вопрос Бабчи, но я никак не могу связать концы с концами. Все, что я действительно знаю наверняка: где-то здесь, в Польше, есть пожилая женщина по имени Эмилия, которая регулярно посещает, вполне возможно, пустую могилу с именем моего деда на надгробном камне.

Ситуация дома тоже не радует: Бабче становится только хуже. Эдди, похоже, находится в свободном падении. Уэйд жонглирует миллионом мячей одновременно, и некоторые неизбежно падают. Келли тонет под тяжестью большей ответственности, с которой когда-либо приходилось сталкиваться десятилетнему ребенку.

А я нахожусь в пяти тысячах миль, в Польше. Ничего не добившись ни для кого из них.

– Итак… – беспечно произносит Зофия. – Что мы будем делать дальше?

Я почти забыла о ее присутствии. Я морщусь, встречаясь с ней взглядом.

– Мне очень жаль, Зофия. Я собираюсь поменять билет и отправиться домой сегодня, если смогу.